Внезапно бинокль выпал из рук биолога. В тот же момент и остальные увидели его. Среди низкорослых, с голубым отливом, кустов промелькнуло что-то живое. Не обман зрения, нет — я подхватил упавший бинокль и увидел отдаленное подобие крупной ящерицы, с длинным хвостом и уродливой головой. Вдруг животное остановилось, очевидно, услышав шум вездехода, и повернулось к нам. Я успел заметить какие-то странные выросты, «рога», — может быть, это были его уши? Огромные глаза, покрытое мелкими чешуйками тело коричнево-желтой окраски… «Ящерица» ловко и быстро скользнула мимо кустов и словно растворилась в песках. Все это продолжалось очень недолго, и подробностей не удалось рассмотреть. Бросилась только в глаза непомерно широкая передняя часть туловища, рогатая голова. Чем-то похожее на земное пресмыкающееся, марсианское животное в то же время отличалось от всего виденного на Земле.
Биолог выскочил из вездехода и побежал к зарослям. Однако вернулся он с пустыми руками. И счастье наше, что водитель, остановив машину, сохранил присутствие духа: он успел заснять все перипетии этой сцены. К сожалению, как мы ни искали, других «ящериц» не нашли. Вероятно, их очень мало. Биолог торжественно клянется не покидать Марс до тех пор, пока не изловит марсианское животное…
Огорченный неудачей с животным, он задался целью привезти на Землю живые растения с Марса. В оранжерее на корабле он устроил уголок марсианской флоры. Наш товарищ мечтает вывести на Земле новые породы растений, которые не будут бояться ни холода, ни засухи, ни разреженной атмосферы, — растения крайнего Севера и высоких гор, растения для зимовщиков Арктики и жителей высокогорных областей. Мы скептически относимся к его затее — космической перевозке цветов, но не мешаем. Надо же чем-нибудь возместить потерю диковинной «ящерицы», которую удалось лишь увековечить на фотопленке.
Наш следующий рейс был к южному полюсу. Переход оказался очень трудным — нас застиг циклон. Но путешествие завершилось успешно.
Как уже говорилось, полярная шапка — это тонкий слой льда, корочка, которая рассыпается под гусеницами вездехода. Сквозь нее кое-где просвечивает красноватая почва. Ледяное поле тянется до самого горизонта. У краев «шапки» лед совсем тонкий, а ближе к полюсу толщина его заметно увеличивается.
Близ полюса обнаружено несколько гор, также под ледяным покровом. Горы вообще редкость на гладком, ровном, покрытом слоем пыли Марсе. Они невысоки, на них нет крутых обрывов. Небольшие уклоны наш вездеход берет легко, и мы начинаем подъем.
Небо прикрыто мутной облачной пеленой. Вообще, нам редко удавалось видеть его чистым. Какая-то слабая дымка заслоняла от нас небосвод. Трудно сказать, что это: разновидность ли облаков, вроде наших серебристых, или иное образование в атмосфере планеты, быть может — ее защита от излучений Космоса. Ведь есть же нечто подобное у Земли: озоновый пояс, не пропускающий слишком энергичные, смертельные для всего живого, палящие солнечные лучи. Здесь, разумеется, не озон — родственник кислорода, а что-нибудь другое — кристаллики углекислоты например. Время принесет разгадку «фиолетового слоя», как назвали этот слой распыленного вещества астрономы.
Мы снова пересекаем ледяную равнину, чтобы вступить затем на знакомый красноватый песчаник пустыни. Пустыня — точное слово. Ни морей, ни озер… Темные пятна, «моря», — не водоемы, а влажные места, и в них, как и в «каналах», встречается растительность. Название «море» так же неудачно на марсианских картах, как и на лунных.
…Погода ухудшается. Все чаще свирепствуют бури. Однажды нас застиг грандиозный снегопад, который по силе можно сравнить, пожалуй, лишь с песчаным «самумом», доставившим нам столько неприятностей. Точнее — падал, носился вихрями не снег, а иней. Еще один каприз марсианской природы… Все сложнее становилось нам работать. Но программу исследований мы старались выполнить до конца».
…Вот о чем рассказали записи участников экспедиции. Они уже оставили Марс и возвращались, — вдруг прервалась связь…
Напрасно земные станции посылали сигналы, напрасно дежурили у приемников техники и астрономы напрягали зрение у телескопов. Видимо, что-то случилось на корабле. Оставалось одно — ждать. И ожидание не оказалось напрасным.
В намеченном срок появилась ракета у Земли. Вот раскрывается люк, и, как когда-то первые лунные путешественники, пошатываясь, сходят по трапу «марсиане».
Они привезли с собой разгадки многих тайн соседнего с нами мира. Они привезли веское, прямое, непреложное доказательство величайшей важности факта: жизнь есть и за пределами нашей планеты. А земные науки давно интересовались Марсом как своего рода упрощенной моделью Земли. За деревьями иногда не видно леса, за деталями — общей картины. Многое из того, что происходит на Земле, слишком сложно, и надо понять его сначала «в чистом виде», более простом. Марс предоставил геофизикам такую возможность, астронавтика помогла воспользоваться ею до конца.
Сошлись пути астроботаники и агрикультуры. И о том, что сейчас растения двинулись далеко на Север, что за полярным крутом и в суровой Антарктиде цветут сады, есть и заслуга небесной науки, неизмеримо шагнувшей вперед после марсианского перелета.
Ближайшие к Солнцу
…Каждый день кинокамера на корабле снимает за кадром кадр. Когда же из них возникнет фильм, зрители увидят, как маленький кружочек планеты Венеры разрастется в огромный диск. Густой белый туман заволакивает его весь, от края и до края. Изредка в прорывах облаков мелькают желтоватые пятна. Почва? Нет, тоже облака, нижний этаж атмосферы утренней звезды.
Корабль на время превращается в спутника Венеры. Если наша планета, когда ее наблюдают из Космоса, поражает своим видом, то эта, чужая, удивляет вдвойне. Такой же шар, но куда более мощная газовая оболочка окутывает его со всех сторон. Она неспокойна, движутся облачные пласты, не открывая, однако, ни одного окна, через которое видна была бы поверхность планеты.
На экране локатора проступают какие-то смутные пятна. Картина расплывчата, неясна, как плохая фотография. И нет-нет, да и пробежит вдруг по всему экрану будто рябь — изображение смывается, исчезает. Потом снова ползет пятнистая мозаика. Однако даже опытному радисту трудно в ней что-нибудь прочитать. Должен выручить взятый с собой планер-автомат с целым хозяйством сложных приборов и мощным передатчиком.
Одеты скафандры, и возле ракеты, прямо в пространстве, начинает работу сборочный цех. Производство не массовое — уникальное и столь же необычное, как знаменитая стройка в пустоте. Отсеки срастаются воедино, к серебристому корпусу крепятся крылья, проверяются передатчик и радиомаяк. Двигатель-ускоритель сообщит начальный толчок, и металлическая птица устремится вниз, чтобы прорезать густые облака. Тормоза погасят скорость, и планер избегнет участи метеора. Амортизатор смягчит удар, если спуск произойдет на суше. Планер не утонет, если кончит свое путешествие на воде. Тотчас же передатчик отправит первый сигнал, и астронавты услышат голоса приборов, записанные еще в пути на магнитную пленку. Затем они узнают обстановку и в районе посадки.
Планер собран. Реле времени включает двигатель, и автопилот повел машину. Видно, как чертит в небе полоску сигнальный хвостовой огонь. Он вскоре теряется среди звезд и затем пропадает в облаках. Мучительно тянется ожидание. Люди не сводят глаз с приемника, где вот-вот должен загореться долгожданный огонек — сигнал о первом успехе.
Удастся ли радиоволнам, которые пошлет планер, пробить панцирь венерианской атмосферы? Что ждет корабль внизу — вода, суша, пустыня или скалы? Потеряв скорость, планер должен спуститься, доложить о прибытии и, продолжая сигналить, помочь штурману при посадке. В сотый раз радист проверяет настройку. Наконец вспыхивает зеленый глазок. Сквозь адский треск и шорох еле пробиваются слабые сигналы первого посетителя Венеры. Температура… давление… влажность… И, видимо, суша послужила планеру посадочной площадкой.