-Ну, вот. У 375-го камня мы и заночуем, - провозгласил Ларри.
Огонь мы, как всегда, развели с большим трудом. За все путешествие сноровки в этом у нас так и не появилось. За неимением еды командир решил «накидаться» остатками алкоголя, и у него это получилось.
-Вы даже представить себе не можете, как я страдаю, - внезапно произнес Ларри.
Я удивленно моргнул.
-Да ты что?- Насель привычно дернул глазом.
-Да, - продолжил командир, - страдаю от неразделенной любви. Я люблю классовое неравенство, а оно меня нет. Мы с вами занимаем какое-то странное промежуточное положение. И эта неопределенность мне не по душе. Нам нужно выработать свою иерархию. Я буду капитаном.
-Разве мы не должны устроить тайное голосование? - спросил Насель.
-Я сам себя единогласно выбрал. Посуди сам: кто еще может занимать должность мозгового центра? Я один связываю вас с этим миром. Так сказать, переводчик с вашего языка на язык общества. Кто всегда вытаскивает нашу команду из дурных ситуаций? Кто ведет все переговоры?
Насель хотел было что-то возразить, но Ларри перебил его, положив руку ему на плечо.
-Дружище, ты, конечно же, боевая единица. Тут и спорить ничего.
Готовый уже обидеться, Насель зарделся и довольно кивнул головой.
-А как же я?
Ларри долго и оценивающе рассматривал мою фигуру, залитую светом костра.
-Ты... ну, что-то вроде талисмана, - наконец сказал он.
-Здорово! Значит, я приношу удачу?
-Нет, - качнул головой командир, - скорее наоборот. Ты плохой талисман.
На этих словах Ларри откинулся назад и через секунду захрапел. Насель остался сторожить огонь, чтобы тот не потух. Меня он растолкал уже на рассвете, чтобы я сменил его у поста. Мозговой центр, так и не поменяв своей позы, храпел и пускал пузыри. Насель снял с него жилетку, расстелил на земле и лег на нее сверху. Через секунду и он уже громко сопел. Я посмотрел на догорающий драгоценный огонь, над которым уставший Насель бодрствовал всю ночь, повернулся на другой бок и тоже заснул.
4глава (в которой мы идем в филармонию)
Горестный вопль Ларри разнёсся по всему побережью. Он стоял на коленях перед походным мешком, а вокруг него были разбросаны пустые бутылки.
-Кто?- рычал он, гремя зеленым пузырьком в воздухе. - Кто. Это. Сделал!?
- Ты.
- Я не мог. Ты лжешь!
- Не в этот раз, - покачал я головой, но, как оказалось, напрасно.
Ларри был сражён горем и негодовал. От вчерашнего вечера в его памяти не осталось ничего, кроме бегства от собак и злости на Населя. Он переводил растерянный взгляд с бутылки на бутылку, взвешивал их в руках, не желая верить, что все они пусты. Но истина была непреклонной, и голова мозгового центра поникла. Внезапно он повернулся к нам, а его глаза полыхнули огнем.
- Я знаю, это сделал ты, - прошипел он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Я задохнулся от возмущения и подался вперед, чтобы держать оборону, и Ларри это заметил. Он откинул голову назад, крылья носа угрожающе разлетелись. Капитан со свистом вобрал в себя воздух.
- Как ты мог! - воскликнули мы в один голос, и это были мои последние слова в этом споре.
Дальше Ларри вел гневную тираду один, не давая мне вставить и звука. Он то бережно прижимал к груди пустые сосуды, то пытался разбить их об илистую землю берега, то аккуратно складывал обратно в мешок, а потом доставал и снова пытался разбить.
-Ты заплатишь! Слышишь, заплатишь за это! - кричал он, как вдруг его голос сорвался и перешёл на хрип.
Ларри закашлялся, пытаясь прочистить горло, и в этот момент я сделал глубокий вдох, набирая воздух в лёгкие. У меня была лишь секунда, чтобы одной фразой закончить весь спор. И этой фразой было:
-Насель!
-Что?- услышал я голос друга, доносившийся словно откуда-то из далека.
-Скажи ему!
-Кому?
-Ларри.
-Что сказать?
-Правду!
-А смысл? - протянула боевая единица.
Насель стоял спиной к воде и задумчиво смотрел куда-то вдаль, а глаза его горели. Я обернулся и застыл на месте. Над нами нависал город. Он был прекрасен, величественен и непобедим... так казалось Населю. Его краски плясали в глазах друга огнями восходящего солнца, и боевая единица с наслаждением вдыхал вместе с напоенным влагой ветром запахи цивилизации. Большие и маленькие магазинчики, рыночная площадь, яркие вывески и монументальные постройки - всё это заставляло суровое сердце Населя трепетать. Прошло две с лишним недели с тех пор, как его вырвали из заботливых рук городской жизни и бросили в неизведанный и пугающий мир живой природы. Эти дни, наполненные ужасом и печалью, дались ему с огромным трудом, но вот теперь муки должны были кончиться.