А дела не было никакого, и не было причин, почему бы я рвался это выяснять... кроме одной, о которой я уже начал забывать- я слишком упрям. Пришло время пораскинуть мозгами. Занятие было необычное, но весьма увлекательное. Я осмотрел толпу покупателей, пытаясь изучить обстановку. Все новые и новые люди подходили к таинственному ящику, оценивающе изучали висящую рядом табличку, кто-то восхищался прочитанным, кто-то недовольно цокал языком и уходил. А я стоял и с укоризной смотрел на черные буквы. Ни этой таблички, ни других, разбросанных по всему рынку, я не заметил. И теперь, открыв для себя эту тайну, я готов был срывать пологи неизвестного. Я ринулся в толпу, расталкивая людей локтями и проделывая себе путь к табличке. Почему-то показалось, что узнай я эту простую истину, всего лишь пару строк, написанных на сбитых досках, и мне откроется тайный смысл всего сущего. Тайны мироздания перестанут существовать, сумей я понять хоть что-нибудь в прилавках с техникой. Покров неизвестного уже приоткрывался перед внутренним взором, когда, втесавшись в толпу покупателей, я прочитал «КНЧ Mi 100MAH».
Занавес таинственного судорожно дёрнулся и застыл, а на моем лице отразилось полное непонимание. Внезапно кто-то из покупателей, рьяно прорывающийся наружу, задел меня плечом. Я бросил на него потерянный взгляд и тут же сфокусировался на сжимаемой в руках незнакомца белой коробке. Сами собой мои пальцы сжались на рукаве жертвы и потянули на себя. Мужчина нервно дернулся, пытаясь освободиться, и судорожно прижал к груди свой коробок. На его лице отразился ужас, когда он посмотрел на меня, крепко вцепившегося в его пиджак. Я улыбнулся ему самой широкой своей улыбкой и поспешно задал мучающий меня вопрос.
-Что это!?
Ужас сменился чем-то недобрым в глазах прохожего, и он раздражённо указал мне на табличку, вырывая свой рукав и скрываясь прочь, оставляя меня в недоумении и одиночестве.
Полог тайного вернулся на своё место, а наплывающая истина всего сущего отодвинулась еще дальше. Так день ото дня мы вели маленькие мучительные сражения в войне людей и машин, и я чувствовал, что победа вовсе на нашей стороне.
Я уставший и измотанный отчаянной борьбой бродил вдоль прилавков со смутной надеждой хоть что-то выяснить. Я подходил к новым обладателям непонятного технического прибора с одним и тем же вопросом: «Что это?». И люди отвечали мне, правда, совсем не так, как мне того хотелось. Одни с головой бросались в такие мудреные технические объяснения с инновационными терминами, что я переставал понимать даже то, что чётко знал до этого. Вторые были немногословны и молча указывали на таблички. Вскоре я убедился окончательно, что все детища цивилизации убивают в нас людей. Забыв про сложности характера человека, рынок поделил весь бесконечный поток покупателей на тех, кто раздражает меня, и тех, кого раздражал я. Ни те, ни другие не задерживались надолго в моём поле зрения, а мои отчаянные поиски не принесли ничего, кроме усталости, головной боли и рушащихся надежд.
Я без сил прислонился к теплой стене. Раздраженный человек быстрой походкой удалялся от меня, нервно сжимая в руке коробку зеленого цвета.
-Насель, - позвал я друга хриплым голосом.
Ответа не было.
-Насель, - просипел я снова чуть громче.
Ничего. Единственное, что доносилось до слуха это уже ненавидимый рыночный гвалт. Я резко оторвался от стены и уже привычным движением осмотрел всю улицу. Друга нигде не было. Насель был не тем человеком, который мог легко затеряться в толпе, и потерять его из виду было почти невозможно. Но я смог это сделать. Где-то внутри на пепелище моего самообладания заискрилось предвкушение неизбежной катастрофы. Душой или чем-то другим я чувствовал, что боевую единицу нужно срочно найти, иначе быть беде.
Изо всех сил я морщил лоб в тщетной попытке вспомнить, где и когда видел товарища в последний раз. Но все было напрасно, в моей памяти зияла бездонная дыра, по которой прыгали искры головной боли. И когда осознание того, что шансы отыскать друга равны нулю, почти пришло ко мне, я внезапно услышал шум назревающей драки. Голова автоматически повернулась к источнику шума, всё тело насторожилось, готовое в тот же миг, как мозг определит направление, броситься бежать. Если Насель не там, в центре событий, то где ещё ему быть!? Я сорвался с места и понёсся сквозь ряды, сбивая людей с ног и слыша их гневные возгласы в спину. Но обращать на них внимания не было времени. Боевая единица был там - в центре сражения - я должен был его спасти, пока не поздно.