Я прыгнул куда-то между ларьков, пытаясь сократить путь. Звуки всё приближались и приближались; я уже точно слышал голос Населя, хотя ещё не мог понять, что именно он кричит. Иссякшие ещё пять минут назад силы снова вернулись ко мне, и ноги сами несли по узкой тропке между стенами прилавков. Впереди показался свет широкой улицы. С воплем: «Насель», -я ворвался в гущу столпотворения и тут же сделал вид, что крик принадлежал не мне. Я всё же опоздал. В центре толпы стоял Насель, а напротив него - его оппонент; оба что-то кричали и отчаянно жестикулировали. Руки боевой единицы то и дело сжимались в кулаки, и меня внезапно заинтересовали облака на небе. Я весьма успешно изображал случайного прохожего, как вдруг кто-то сзади положил мне ладонь на плечо.
-Наша команда неизменно занимается делами по вкусу,- проговорил неожиданно знакомый голос. - Насель делает всё, чтобы нам было стыдно с ним общаться, ты не понимаешь, что происходит, а мне опять придется за вами разгребать. Это, конечно, не мое любимое дело, но зато прямая обязанность.
-Ларри!- облегченно воскликнул я.
Товарищ еще раз хлопнул меня по плечу, и вступил в гущу сражения.
-Я двадцать лет работаю за этим прилавком! И, по-твоему, я не понимаю, как работает эта ерундень!- наконец-то расслышал я крик незнакомого противника.
-Если бы ты хоть немного понимал, как обращаться с этой дребеденью, то не писал бы на табличке такого бреда,- вторил ему Насель.
-Я не понимаю?
-Ты не понимаешь!
-Давайте сойдемся на том, что один из вас точно не понимает, - вклинился в разговор Ларри.
-Это он не понимает! - упорно кричал Насель.
-Я не понимаю!?- снова взревел продавец.
-Конечно, не понимаете, - поддакнул Ларри, - вы же тот поршень крутили по часовой стрелке, а надо против.
-Именно! - победоносно воскликнул Насель, но тут же осёкся.- Что? Какой поршень? Ты о чем?
Но Ларри уже выталкивал его из толпы.
-Ну, какая тебе разница, какой поршень. Мало ли тут поршней, которые все крутят не туда, куда надо, - страдальчески закатил глаза Ларри.
-Бежим, - бросил он мне, проходя мимо, и тут же ринулся прочь из торговых рядов.
Такие намеки я понимал хорошо и, не теряя времени даром, поспешил за друзьями. Бывшие участники драки лишь с грустью смотрели нам вслед, не пытаясь догонять. Нельзя сказать, что меня это сильно расстроило, но было видно, что толпе жаль испорченного скандала.
Когда мы выбрались из рынка, на город уже медленно наползал вечер. Время, когда люди начинают жить светской жизнью. В вечерних нарядах они неспешно стекались к театрам, ресторанам, льющим мягкий желтый свет из окон на мостовые, и, конечно же, филармониям. В этот вечер мы в костюмах, далеких от парадных, стояли перед тяжёлой дубовой дверью. Джазовая филармония. Я нерешительно перешагнул через её порог, и на меня тут же обрушился поток яркого света, отражающийся от золоченных блестящих поверхностей. Я думал, что погружусь в какофонию звуков настраивающихся инструментов, ждал, когда мимо меня пробежит запыхавшийся человек с контрабасом, надеялся, что где-то за углом скрипач и виолончелист будут фехтовать на смычках. Но, увы. В холле филармонии, как и везде в этом городе, было много людей и много шума. Из всех нас в подобных местах хорошо себя чувствовал только Ларри. Я уже предвкушал трудный, скучный и неоправданно длинный вечер и угрюмо плелся следом за командиром. Насель не казался расстроенным, хотя я и не понимал почему. Ровно ничего из того, что он мне рассказывал о театрах, не оказалось правдой. И, тем не менее, боевая единица настороженно оглядывалась по сторонам. Возможно, он подозревал каждого присутствующего в том, что тот хочет украсть его кошелёк. Никакого кошелька, впрочем, у Населя не было.
С трудом мы проталкивались сквозь толпу, приближаясь к двери в зал. Она была широко распахнута, но разглядеть, что там внутри, было невозможно из-за нависающей колышущейся красной занавески. Ларри откинул её в сторону, собираясь зайти внутрь, но так и застыл на пороге. От удивления он присвистнул, и машинально склонил голову на бок. У Населя, возвышающегося над командиром, отвисла челюсть. За высокими спинами друзей мне ничего не было видно. Я подпрыгивал так высоко, как только мог, но только наступал Населю на пятки, и почти свалился на него.
-Гр...Угомонись наконец-то! - воскликнул он, отступая в сторону.
- Что тут у вас происходит? - пропыхтел я, протискиваясь в просвет, и тут же обомлел.- Ух, ничего же себе!
Мой звонкий голос эхом разнесся по ещё пустому концертному залу. От увиденного дух перехватило. Сердце наполнилось радостным предвкушением, и я понял, что еще рано хоронить этот вечер.