Для мужчины, которому исполнилось восемьдесят три года, Берт Галлахер был еще достаточно крепок, однако спустя девять дней после смерти жены он скончался во сне. Для этого вроде бы не было видимых причин, и все как один решили, что Берт умер от горя.
В ту ночь Энни позвонила Майку. Судя по его голосу, он был убит горем, но, похоже, очень обрадовался ее звонку.
— Братья не хотят со мной разговаривать, Энни, — со стоном сказал он. — Даже о смерти своего отца я узнал из записки, опущенной в мой почтовый ящик.
Энни сразу же перешла к главному.
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал, Майк. На Рождество ты должен устроить ужин по заведенной в течение многих лет традиции.
— Но ведь никто не придет, милая. — Он готов был расплакаться. — На похоронах нашей мамы никто ко мне не подошел.
— Да все просто боялись это сделать. Ты выглядел неприступным. А если честно, — прямо сказала она, — ты слишком уж свыкся с этой ролью.
— После смерти Сильвии я желал лишь одного — с головой погрузиться в работу.
— Нельзя отгораживаться от людей, которые хотят разделить с тобой горе! — воскликнула Энни. — Галлахеры всегда скорбели вместе. Если бы ты не отрезал себя от остальных, Дот наверняка не отреагировала бы столь бурно на твое решение проголосовать за тори.
Хотя Майку все равно пришлось бы выслушать многочасовую лекцию.
— Думаю, ты права, — вздохнув, сказал он. — Но имей в виду, Энни, политические симпатии — личное дело каждого человека.
— Согласна. А сейчас давай поговорим о рождественском ужине…
— Я все устрою, милая, хотя и не знаю, как мне удастся убедить их прийти.
— А вот это я беру на себя, — пообещала она. — Все до единого члены семейства Галлахеров будут в твоем доме на Рождество, или меня зовут не Энни Кэмпбелл.
Майк рассмеялся.
— Да ты говоришь, как наша мама!
Юэн вернулся домой накануне Рождества. Елка стояла в углу, на своем обычном месте, огни, словно крошечные драгоценные камни, отражались в темных окнах позади нее. Дом номер семь был продан, и Энни в последний раз принесла с чердака елочные украшения.
— Ты скучала по мне? — нежно спросил Юэн. Малыши повисли на нем, просясь на руки. — Нет уж, сначала я должен поцеловать вашу маму, — сказал он им.
— Скучала ли я по тебе? — дрожащим голосом произнесла Энни. — Да это было настоящей пыткой.
Их романтическая встреча произошла почти как в шекспировской пьесе. Спустя год после поездки в Париж, когда Робу и Энди исполнилось всего три месяца, нежданно-негаданно появился Юэн. Сара с Найджелом и детьми как раз ушли подыскивать себе дом, а малыши мирно посапывали наверху.
Энни никогда не переставала думать о Юэне и ужасно по нему скучала с тех самых пор, как они расстались. Однако она считала, что была права, решив, что в отрезвляюще-прагматичном Ливерпуле он увидит все в совершенно другом свете. Вероятно, Юэн все-таки прислушался к ее совету и нашел женщину более подходящего возраста. Однако, едва взглянув на это худое смуглое лицо, Энни поняла: она по-прежнему любит этого человека. Но он был слишком юн, а она намного старше, да и вообще, на самом деле она его совершенно не знала.
— Ты болела? — первым делом поинтересовался Юэн. — Ты сильно похудела, да и лицо бледное.
— Просто я устала, вот и все.
От одного его вида Энни чувствовала себя помолодевшей. Совершенно неожиданно ей страстно захотелось, чтобы он заключил ее в объятия.
— Прошлый год был очень тяжелым для меня, — медленно сказал Юэн. — Вопреки твоим прогнозам, женщины не вешались мне на шею, но нескольких я все-таки пригласил на свидание. — Он решительно посмотрел на нее. — Ты была неправа, Энни, совершенно неправа. Я не ошибся. Я люблю тебя… — Юэн сделал паузу, словно изо всех сил стараясь подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. А затем, пожав плечами, сказал: — Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились.
— Я знаю, милый. — Энни кивнула. Они были не самой подходящей парой, ну и что? — Дело в том, что после поездки в Париж кое-что случилось.
— Ты встретила другого?! — Его лицо исказилось в тревожном ожидании.
— Нет, ничего подобного. — Энни совершенно позабыла, что надежный, уютный Бен Уэйнрайт все еще ждал ее ответа. — Дело в том… — В этот момент Роб издал протяжный крик. Не говоря ни слова, она пошла наверх. Как сказать человеку о том, что он стал отцом двух сыновей, учитывая то, что она попрощалась с ним навсегда?
Энни взяла Роба на руки.
— Ах ты, маленький тиран, — нежно прошептала она. — Посмотри-ка на своего братика! Он никогда ни на что не жалуется.