Томми Галлахер женился на Дон О'Конел летом 1956 года вскоре после того, как отслужил в армии. Дон была худощавой. Из-за того, что невеста Томми использовала просто немыслимое количество теней и наносила слишком много помады, она походила на актрису. Поскольку у нее не было сестер, она попросила Энни и Мари быть на ее свадьбе подружками невесты.
— А теперь что касается платьев, — сказала Дот, напустив на себя важный вид. — Дон нравится голубой цвет.
— Голубой — это прекрасно, — блаженно произнесла Энни. Она согласилась бы и на черный, поскольку была очень взволнована.
— О деньгах не волнуйтесь, — заверила их Дот. — Я переговорю с Кеном. По-моему, я единственный человек, который способен до него достучаться. Берт говорит, это потому, что у меня самый проникновенный голос в мире.
Платья купили со скидкой в магазине «Оуэн Оуэн», в котором Дон работала в отделе женского белья. Они были сшиты из нежно-голубого сатина, с глубоким вырезом, широкой юбкой и темно-голубым поясом.
— Потом их можно будет переделать, — сказала Дот. — Когда вы станете взрослее, сможете ходить в них на танцы.
— Везет же тебе! — с завистью сказала Сильвия, когда услышала об этом. — Я бы тоже хотела быть подружкой невесты.
— Ты можешь сделать это у меня на свадьбе, — предложила Энни.
— А ты на моей! Интересно, кто из нас первой выйдет замуж?
— Ты, — убежденно произнесла Энни.
Сильвию пригласили на свадьбу, и она весь вечер демонстрировала Энни содержимое своего огромного гардероба.
— Какое платье тебе нравится больше всего? Возможно, следует купить что-нибудь новенькое. О боже! — растерянно воскликнула Сильвия. — Я не знаю, что мне надеть!
Энни засмеялась.
— Просто у тебя слишком много нарядов, вот в чем проблема. А платье персикового цвета действительно тебе к лицу.
— Правда? Тебе не кажется, что оно меня старит — или, может, молодит?
— Это как раз то, что надо, — заверила ее Энни. — Ты слишком высокого мнения о себе.
Их дружба к этому времени достигла той стадии, когда они могли критиковать друг друга, не боясь обидеть. Сильвия в ответ высунула язык.
Энни никогда прежде не слышала, чтобы мама с папой спорили. И сейчас это не было похоже на обычный спор. Мама не произносила ни слова, а отец все говорил и говорил своим охрипшим за последнее время голосом, больше напоминающим голос старика.
— Но ты должна, должна, — настаивал он. Спустя какое-то время он вошел в кухню и устало сказал Энни: — Я бы хотел, чтобы ты купила матери платье, в котором она пойдет на свадьбу к Томми. Сколько, по-твоему, оно может стоить?
Так вот оно что!
— Хорошо, папа, — сказала Энни фальшивым голосом, которым она иногда разговаривала с отцом. — Маме понадобятся туфли, а также шляпка, — думаю, можно уложиться в пятнадцать фунтов. Завтра сразу же после школы я пройдусь по магазинам. Не волнуйся, я обязательно подберу ей что-нибудь красивое.
Отец вздохнул.
— Ты хорошая девочка, Энни.
Взяв с собой Сильвию, Энни на следующий же день отправилась в Ватерлоо за платьем.
— Розовое, — твердо сказала она. — Оно должно быть такого же цвета, как роза.
К тому времени как они зашли в последний магазин за десять минут до его закрытия, Энни уже почти отчаялась что-либо найти. Продавщица подняла голову, нетерпеливо взглянув на посетительниц, и направилась к ним мимо рядов с платьями.
— Вот это платье просто идеальное! И это как раз ее размер.
Платье, сшитое из тяжелого шелка, было насыщенного розового цвета, с прямоугольным вырезом и маленькими рукавами.
— Красивое, — восхищенно произнесла Сильвия. — Уверена, твоей маме оно понравится.
Когда продавщица поняла, что сейчас продаст вещь без предварительной примерки, она тут же оживилась и продемонстрировала желание помочь. Она подсказала Энни, какую выбрать шляпку.
— Можно попробовать сделать так, чтобы вот эта вещица сочеталась с платьем. — Она взяла розовый обруч с пером и крошечной вуалью. — Она точно такого же цвета.
Энни примерила обруч.
— А что думаешь ты? — спросила она Сильвию.
— На рыжих волосах это выглядит просто ужасно, однако стиль очень удачный.
— В таком случае я беру это, — с благодарностью в голосе сказала Энни.
— Может, накрасим ей губы?
— Да оставь ты ее в покое, Мари. Она великолепно выглядит, — сказала Энни, смерив сестру взглядом.
В день свадьбы, с самого утра, Мари взяла бразды правления в свои руки, потратив уйму времени на то, чтобы испробовать на волосах матери множество причесок, пока наконец не остановилась на большом пучке, завязав его на затылке. Мама растерянно стояла посреди комнаты, пока Мари шныряла вокруг, поправляя рукава платья и маленький кулон.