"Ну, я не знаю — может быть, это все, что я могу сделать сегодня вечером", — наконец сказала Джейн с немного смущенной улыбкой. "Мне трудно перейти к следующей части…" Но потом в 7:45:)
В других наших книгах я время от времени упоминала о своих физических симптомах. К тому времени, когда Сет закончил диктовать Мечты в прошлом месяце (на 8 февраля), мое физическое состояние ухудшилось. Две недели спустя я с трудом могла пересесть со стула на диван или кровать. Ответив примерно на 50 писем в один уик-энд, на следующий уик-энд я едва могла держать ручку, чтобы написать свое имя. Вскоре после этого мой слух начал ослабевать, а затем внезапно был заблокирован. Несколько дней спустя я оказалась в отделении неотложной помощи одной из наших местных больниц — и там я слишком быстро познакомилась с набором принадлежностей для тестирования медицинской профессии. (Долгая пауза.) Меня поместили в сканер CAT, мой голый зад болезненно прижался к холодному металлическому столу, мою голову окружал странный пончик или глобус, в то время как яркие белые огни и цифры, казалось, вспыхивали повсюду. Они только сделали рентген моей головы.
(Джейн, конечно, имела в виду компьютерную томографию, современный рентгеновский аппарат, который показывает внутреннюю часть тела в серии ярких изображений поперечного сечения.)
(Со смехом в 7:51:) Позже тот же самый голый зад, худой и костлявый, был прижат к другому металлическому столу, в то время как на этот раз электроды были прикреплены ко всем доступным участкам моей головы, чтобы можно было сделать электроэнцефалограмму. Мне не было дано никаких инструкций, кроме как закрыть глаза во время прохождения теста. (Пауза.) Какая-то белая резина или клей были втерты в мою кожу головы через волосы, чтобы улучшить электрические контакты, и когда тест был закончен, дежурная просто схватила за один конец оборудования и стянула весь этот беспорядок с моей головы одним движением — мне показалось, что весь мой скальп оторвался. Очевидное безразличие со стороны этой служанки средних лет привело меня в ярость.
"Реализация ценности?" Я думала, "Во что, черт возьми, я ввязываюсь? И как события моей жизни приняли такой оборот?" Конечно, это было, как знает любой, кто знаком с больницами, только начало. Было проведено бесчисленное множество анализов крови. Меня также приходилось поднимать на кровать и снимать с кровати, на переносной стульчак и с него.
(Пауза в 8:05.) Мои 82 фунта плоти тащили, мяли, тянули и растягивали добродушные, но часто нетерпеливые незнакомцы — медсестры, санитары и помощники — и самые личные из моих физических процессов стали достоянием общественности. Какой шок!
("Видишь ли, я никогда не знаю, сколько вложить в эти вступления", — сказала Джейн. "Так много разных людей читают книги…" "Просто делай это по-своему", — сказал я. "Черт с ним. Ты иначе ничего не можешь сделать".)
Я помню, как у меня было первое опорожнение кишечника в больнице. Закрыв глаза, чтобы сдержать слезы унижения, я почувствовал, как санитар поднял мои руки (длинная пауза), мой тонкий живот и ребра напряглись в ярко освещенной комнате, мой зад подняли и поддержали две другие странные руки, в то время как третий человек — я не хочу звучать слишком вульгарно…
(8:12. "Забудь об этом", — сказал я. "Мы исправим это, если потребуется".) — стер результаты трех сильных доз сливового сока, которые мне дали. И все же я знала, что даже в этих процессах было общение — то, что я, возможно, слишком долго игнорировала: качество общения, когда вид, семья или сообщество объединяются, чтобы помочь одному из себе подобных. И, как мне предстояло увидеть, даже несмотря на все пессимистические предположения самой медицинской науки, в самый разгар кризиса существовало определенное бесспорное чувство сотрудничества — "вульгарный" физический оптимизм и своего рода юмор, о существовании которого я давно забыла.
(8:21.) В этой книге Сет в некоторой степени обсуждает природу определенных болезней, поскольку они применимы к индивидуальной жизни и генетическому выживанию. И вот я пролежала в больнице целый месяц, думая прежде всего о физическом выживании — вряд ли это совпадение. Они сказали мне, что моя щитовидная железа очень малоактивна и что у меня артрит. Они сделали рентген моих рук, но не коленей. Один из анализов крови показал, что у меня легкая анемия. Но другие анализы и рентген показали, что у меня здоровые легкие — несмотря на то, что я курила, — хорошее сердце, желудок и другие органы. Я рассмеялась.
(Долгая пауза в 8:22.1 показалась Джейн утомительной. Она могла бы добавить, что она также смеялась, потому что у нее не было опухоли головного мозга, рака, васкулита [воспаления кровеносных сосудов] или любого из многих других заболеваний, которые, по мнению врачей, могли присутствовать.
Она чувствовала, что преодолела ряд негативных предложений со стороны медицинского персонала в связи со всеми этими недугами.)
Мне нравились практически все врачи, медсестры и санитары, и я им нравилась. Большинство из них не знали и не интересовались, "кто я такая". Очень немногие были знакомы с моей работой (хотя несколько местных фанатов — незнакомцев — в конце концов нашли дорогу в мою больничную палату). Я обнаружила, что могу постоять за себя в той среде, которая поначалу казалась такой чуждой. Я научилась шутить, даже когда мой зад опасно нависал над унитазом, в то время как я надеялась, что его цель была верной в руках медсестер и санитаров — и снова я почувствовала это давно забытое товарищество с людьми и внутренний рост, помимо моей работы или того, что я делала. Я имела право быть на земле, потому что я родилась здесь, как и любое другое физическое существо, и только на этом уровне я была частью великой структуры физической энергии и сотрудничества.
(8:31 вечера. "Ну, на этом пока все", — сказала Джейн после долгой паузы. "Я действительно удивлена, что сделала так много. Я не знала, что смогу это сделать — особенно таким образом… Я бы никогда не попробовала это сделать, если бы ты не предложил."
Джейн диктовала этот материал, не находясь в трансе или диссоциированном состоянии, как она делает, создавая свой материал Сета. Она не чувствовала особого вдохновения и совсем не знала, как действовать дальше. Просто, сказала она, свои собственные работы я всегда писала от руки или на пишущей машинке, и никогда не диктовала, как это делают многие писатели в наши дни. И все же ее творческие способности немедленно пришли ей на помощь.)
Это хорошее место, чтобы объяснить, что, пока Джейн была в больнице, никто из нас никогда не пытался "обратить" людей там — скажем, врачей, медсестер, техников — в веру в материал Сета. Помимо того, что Джейн была писательницей, а я художником, мы никому не рассказывали о наших жизненных интересах. Мы были там не для того, чтобы навязывать свои убеждения кому-то еще. Во время кризиса мы приняли сознательное совместное решение обратиться за определенной помощью к квалифицированным специалистам в области медицины, и мы были готовы учиться у них, даже если эти люди были совершенно уверены, что их системы убеждений сильно отличаются от наших.
(Ну, я должен добавить с легкой улыбкой, по крайней мере,вначале мы были более склонны учиться!)
Мы с Джейн не интересовались, знали ли врачи, с которыми мы имели дело, что такое состояние транса. Я представил себе несколько веселых эпизодов, во время которых Сет, выступая через Джейн, пытался объяснить собраниям медиков, кем он был и во что верил. Затем он расскажет, во что мы с Джейн верили и почему. Затем он добавлял несколько очень едких замечаний относительно того, во что верили его слушатели и почему….