Итак, что же увидел Гронин? Кровати стояли ровно и, казалось, на своих местах. Одна из них была застелена рваным матрасом. На тумбочке стояла металлическая чашка, в которой ещё оставалась вода. Труп Бойко лежал на боку в двух шагах от двери. Внимательно осмотрев его, Павел перевернул тело и убедился, что ему перерезали горло. Судя по характеру раны такое трудно было сделать, глядя ему в лицо – по любому началась бы борьба, пусть и непродолжительная, но какие-то следы могли бы остаться. Как минимум сам Бойко мог начать метаться по камере и разбрызгать повсюду кровь, но ничего такого тут не было. Стало быть, убийца стоял сзади, возможно даже, заставил Бойко встать на колени или держал его в захвате. Тут трудно что-то сказать конкретно. Кто угодно мог бы заставить арестованного отвернуться – как вооруженный, особо не скрывающий своих намерений убийца, так и охранник, либо прикинувшийся им человек. Гораздо больше можно было бы узнать, если бы труп охранника остался на месте, но его убрали. Дебилы!
– Кто убрал тело охранника? – зло спросил Павел.
– Я не присутствовал, но вроде как это был Сашок, – слегка запинаясь, ответил Прокурор.
Пётр Викторович побаивался полковника и не безосновательно. Особенно в такие моменты.
– Кто дал ему команду?
– Не знаю.
Полковник чуть слышно вздохнул.
– Кто нашел тело?
– Олег Гронин.
Трудно описать всю ту бурю эмоций и желаний, которые в этот момент возникли у Павла. Если очень коротко, то ему захотелось громко закричать, разнести всё в этой камере, а то и проломить кое-кому череп и желательно всё одновременно. Но вместо этого он лишь прикрыл лицо рукой и выдал протяжный, усталый стон.
«Да, старею, но разве можно такое спокойно вытерпеть? Тут никакой выдержки не хватит», – подумал Павел.
Несколько секунд он утихомиривал свои эмоции, а затем решительно шагнул в коридор. Олег и Сашок стояли там. Олег прямо у двери, а Сашок неподалёку у противоположной стены.
– Ты нашел тело? – жестко спросил Павел, обращаясь к сыну.
– Так точно.
Странно, но Олег проявил покорность. Видимо, уже осознал глубину своего промаха.
– Ты приказал убрать его?
– Ну да, это же…
– Нахера?! – заорал Павел, давая выход накопившейся злости.
Он прекрасно отдавал себе отчёт в своих действиях, понимал, что выглядит глупо и несдержанно, но если бы он не сделал этого, то наверняка врезал бы Олегу, а это было бы ещё хуже.
– Э… ну…
– Кусок ты придурка, – Павел покачал головой, с трудом сдерживая ярость. – Работник службы внутренней безопасности, по сути, следователь, не знает элементарного – на месте преступления ничего нельзя… трогать.
Павел вдруг запнулся и замолчал. Олег подумал, что он просто высказался, но на самом деле он мысленно продолжал свою речь.
«Или знает и потому сделал это намеренно», – закончил про себя Павел.
– Как именно лежало тело? – быстро спросил он, уже гораздо более спокойно, но всё равно с раздражением.
Олег посмотрел на пол возле дверей, почесал затылок.
– Ну, короче…
– Покажи на себе, – жёстким тоном приказал Павел.
– Чего?
– Я сказал – покажи.
– Э-э-э…
– Что конкретно в этом коротком слове тебе непонятно?
В голосе Павла, кроме раздражения и нетерпеливости, наконец, прорвалась угроза. Олег слишком хорошо знал, что это означает. Под дверью в камеру растеклось большое размазанное пятно крови, так что Олег отошел в сторону, где пол был чистым, и принялся укладываться, чтобы показать, как лежало тело, но Павел остановил его.
– Не там. Покажи в том месте, где лежало тело, – сурово потребовал он, выделив слово «том».
– Но ведь там же… – опешил Олег.
– Товарищ полковник… – Пётр Викторович, озадаченный таким требованием, попытался заступиться за парня.
Даже ошарашенный Сашок что-то промямлил со своего места.
– Пётр Викторович, не встревай, – довольно мягко, но так, чтобы прокурор понял, что спорить бесполезно, перебил его Павел. К Олегу же он обратился холодным, стальным голосом. – Показывай.
Глаза Сашка, стоявшего у стены, казалось, сейчас вывалятся и покатятся по полу. Олег, понимая, что дело серьёзное, кривясь и превозмогая отвращение, принялся укладываться на пол, прямо в кровавую лужу.