— Что-то случилось, — решительно заявил он.
— Ничего не случилось. — Его настойчивый взгляд заставил Эван упрямо вздернуть подбородок. — Я просто устала, мне еще надо поговорить с Кэлом и ложиться спать. Увидимся завтра.
Взгляд моментально стал вопрошающим, потом Линк неохотно кивнул. Подойдя к ней, он взял ее за руки, ласково поцеловал в губы.
— Тогда до завтра, — пробормотал он и направился к двери.
Линк ушел, а его слова остались. Завтра? Она так не думала.
Эван глядела на сковородку, не замечая, как поднимаются и чернеют края яичницы. Только едкий дым заставил ее встряхнуться, и она с проклятием вывалила содержимое в мусорный бачок. В этот момент из ванной появился Кэл.
— Хорошая работа, мам, — сказал он, направляясь к тостеру и вынимая два обуглившихся куска. — Ну, это настоящее достижение. Сжечь хлеб в автоматическом тостере! — И обгоревшие тосты отправились вслед за яичницей.
— Не умничай, Кэл. Тостер новый, видимо, я забыла установить время.
Несмотря на ехидную усмешку, тот все же промолчал, а потом и забеспокоился. Кажется, дело серьезное.
— Кэл? — Она разбила на сковородку два последних яйца.
— Угу.
— Что ты скажешь…
— Да? — Кэл достал апельсиновый сок, отпил из бутылки и чуть приглушил радио.
— Я же просила тебя никогда так не делать. Это… отвратительно.
— О'кей, о'кей. Извини. — Он налил сок в стакан. — Так лучше?
— Да.
— О чем я должен что-то сказать?
Эван напряглась. Вот оно. Больше нельзя молчать, она поклялась быть честной с сыном.
— О переезде, — пробормотала она, не глядя на Кэла.
— По-моему, я ослышался.
— Ты не ослышался.
— Чер… — Он вовремя остановился. — Но почему? И почему сейчас? Я думал, все в порядке, дом у нас на год. Без арендной платы. Ты же сама говорила.
— Говорила, но… произошли изменения.
Взгляд сына был стальным, и Эван опустила глаза. Он не намерен сдаваться.
— Мам, это место в пятнадцати минутах от университета. Я уже внесен в список. Как же сделка?
Она собралась заговорить и не смогла. Ей хотелось быть честной с сыном, но кое-чем личным она делиться с ним не должна. Слова не шли на ум, и Кэл заговорил сам.
— Это из-за Линка, да? — Он слегка покраснел.
— Да. — Последние сожженные яйца полетели в бачок.
— Он хочет, чтобы мы уехали?
— Не совсем то, но хочет.
— Не понимаю.
— Он хочет на мне жениться, а я не хочу. Когда я скажу ему, то, могу поспорить, он больше не пожелает нас здесь видеть.
У Кэла чуть глаза не вылезли на лоб, словно в комнате возникло привидение.
— Дикость какая-то, — наконец вымолвил он. — Ты же не собираешься говорить нет… Линку. Он вполне нормальный парень. Мам, ты спятила.
— Возможно, только я не могу выйти за него замуж, а большего тебе знать не требуется. Постараюсь найти квартиру поближе к университету, и когда найду, мы переедем.
Губы Кэла превратились в одну жесткую линию:
— Я так не думаю.
— Прошу меня простить.
— Я так не думаю, потому что собираюсь остаться здесь. Меня Линк не просил выходить за него, ко мне хорошо относятся, и, если понадобится, я смогу не хуже тебя заботиться о Дженни.
— Не шути, Кэл. Ты еще недостаточно взрослый, чтобы поступать по собственному усмотрению.
— Мне почти семнадцать, а это достаточный возраст для того, чтобы не переезжать, если я не хочу.
Эван смотрела на него, пытаясь не замечать новую сердечную рану.
— Значит, ты серьезно? — Просто не верится. Это же Кэл, ее Кэл.
Тот молча изучал пол. Нижняя губа дрожала, и он прикусил ее так, что она побелела.
Никогда еще молчание не казалось Эван столь тягостным. Рана причиняла мучительную, непереносимую, почти физическую боль. Силы вдруг покинули ее, и она прислонилась к стене.
— Хорошо, если таково твое желание, Кэл, не стану тебе мешать. Когда буду сообщать Линку о своем решении, я спрошу, не можешь ли ты остаться.
Надеясь, что сын передумает, она закрыла глаза и ждала… пока не хлопнула дверь. Тогда, бессильно опустив плечи, она зарыдала. Неужели Кэл мог ее бросить? Господи, он смотрел на нее, словно ненавидел.
В два часа Линк позвонил и сказал, что Мод устраивает обед в честь благополучного возвращения Дженни. От одного звука его голоса у Эван дрогнуло сердце. Неужели придется расстаться с ним? Но она должна. Так будет лучше для всех.
А Кэл? Он тоже обязан понять. Его поведение утром было всего лишь проявлением юношеской досады.
— Эван, ты слушаешь?
— Извини, что ты сказал?