Мужчина пожимает плечами.
— Поставьте свои пальцы сюда, на второй лад.
Он ставит три моих средних пальца на инструмент.
— Второй лад, — повторяю я, чувствуя себя глупо.
Я слышу, как фыркает Джован, и пытаюсь пнуть его в голень.
Я неловко бью по струнам большим пальцем, морщась от странного приглушённого звука, исходящего от струн.
— Зажмите кончиками пальцев.
Тонио меняет положение моей руки, а другие музыканты дают мне советы. Я пробую снова и получаю от них невнятный звук. Я снова переставляю руку, и на этот раз все струны издают мягкий звук. Я смотрю вверх, уверенная, что мой успех сияет сквозь вуаль.
— Очень хорошо, Принцесса. Мы ещё сделаем из вас музыканта, — говорит он, забирая назад гитару.
Я смотрю на толпу и чувствую вину за то, что прервала их танцы.
Музыканты снова начинают играть с энтузиазмом, заставляя толпу ликовать и искать партнёров.
Я потираю кончики пальцев друг о друга, ощущая их нежность. На моих пальцах остались неглубокие вмятины от струн. Я удивляюсь, как Тонио удаётся играть всю ночь, думаю, у меня бы пальцы кровоточили.
Я присоединяюсь к Джовану и подошедшему Роско.
— Вам понравилась гитара, Татума? — спрашивает Роско.
— Верно, и вы можете называть меня Олина, — говорю я.
— Это большая честь для меня, спасибо, — говорит он с глубоким поклоном.
Я киваю в ответ.
— Что значит, это большая честь для тебя? — спрашивает Король, нахмурив брови.
— Получить разрешение опустить титул Татумы считается в Осолисе привилегией.
Джован опускает взгляд на меня, и я смеюсь от его выражения лица. Он называет меня Олиной уже в течение многих недель.
— Я знаю, что здесь всё не так официально. Многие Брумы зовут меня Олиной, — уверяю я его.
— Недавно я слышал, как маленький Камерон зовёт вас вашим сокращённым именем, — говорит Роско.
— Да, но он ещё слишком мал, чтобы знать другое. Я не могу на него злиться.
— Я знаю много Солати, кого бы это очень разозлило.
В ответ я пожимаю плечами, но он прав.
— Какое у тебя сокращенное имя? — перебивает Джован.
Я немного ёрзаю. Роско хмурится на Короля, который игнорирует его.
— Лина, — говорю я, сохраняя свой тон кратким и неприветливым.
Но его не отвадить. У них с Кедриком одинаковое упорство.
— Что означает, когда человек использует твоё сокращенное имя?
Почему-то его вопрос звучит как требование.
Я вздыхаю и переглядываюсь с Роско.
— Только людям, которых ты крепко любишь, разрешается называть тебя сокращённым именем до свадьбы. Семья, друзья, любовники, — я улыбаюсь, когда не задумываясь произношу последнее слово.
— Кедрик звал тебя так?
Я смотрю на него, удивлённая упоминанием о его брате, о котором он, казалось, всегда избегал разговоров.
— Да, — говорю я.
Я смотрю мимо пары на группу женщин, стоящих на противоположной от нас стороне зала. Если бы их глаза были кинжалами, я была бы мертва уже несколько раз.
— Думаю, я вернусь наверх, — говорю я, кивая в направлении женщин. — Тут много людей, которые жаждут хоть немного вашего внимания.
Джован оглядывается через плечо и со вздохом поворачивается обратно. Под его мимолетным вниманием женщины оживляются. Я вижу Грету, которая взбивает волосы и улыбается.
— Могло быть и хуже. Вы могли бы смотреть спектакль, — говорю я.
Он фыркает и направляется к женщинам, сложив руки за спиной. Я поворачиваюсь к Роско, который улыбается, глядя, как уходит Король. Он поворачивается ко мне с задумчивым видом на лице, которого я не понимаю.
— Теперь он не так часто смеётся. Приятно видеть его таким, — говорит он.
В замешательстве, почему он говорит это мне, я прощаюсь и направляюсь к своим стражникам.
Кто-то хватает меня за запястье, впиваясь ногтями в кожу. Я резко разворачиваюсь, разрывая захват.
Арла смотрит на меня распахнутыми глазами. Я прерывисто вздыхаю. На мгновение я подумала, что моя мать здесь.
— Расслабься, Солати. Я не нападаю на тебя, — говорит она, скрестив руки на груди и отступая всё дальше.
Она сохраняет на лице лучезарную улыбку на радость зрителям. Я сомневаюсь, что для меня.
— Да? — спрашиваю я.
— Я хотела по-девчачьи поболтать с тобой. Ведь мы толком ещё не разговаривали, — говорит она.
Я прищуриваю глаза.
— Правда?
— Да, плюс, нам всем интересно, как тебе понравился Кедрик в постели.
— В постели, — повторяю я.
— Лично я думаю, что он был хорош, он вытворял свои трюки языком. Ты же знаешь, о чём я говорю? — она подначивает меня, и я понимаю, о чём она говорит.