Достигнув вершины, я останавливаюсь и смотрю вверх, но ничего не вижу. Я не знаю, нормально это или нет. Я уверена, что на моём зрении сказалось долгое ношение вуали. Возможно, часовые там, а я их просто не вижу. Но времени мало. Сейчас или никогда.
Я пробираюсь по вершине острова к отвесной скале и висящему канату, держась как можно больше в тени. На вершине я не решаюсь остановиться, чтобы проверить, не заметили ли меня. Я достаю маленькую пилу и делаю медленные, уверенные движения, морщась от производимого ею шума. Я уверена, что Хамиш едва слышит его, но в тишине раннего утра шум раздаётся так же громко, как в бойцовских ямах. Как минимум, нужно перерезать только одну веревку. Я успеваю перепилить последнюю нить и даже не жду, поймает ли Хамиш её внизу. Если раздастся шум, увидят меня, а не его.
Я ненадолго замираю, как только скрываюсь из виду. Не слышно ни встревоженных голосов, ни звуков скрежета камня. Я даже не слышала, как упала верёвка. Хамиш, должно быть, поймал основную её часть. Я взмываю обратно к тому месту, где, к счастью, по-прежнему стоит Джимми.
— Хамиш забрал верёвку вон туда.
Он указывает. Я оглядываюсь и вижу, что Хамиш возвращается.
С последней опорой мы справляемся легко. Она находится дальше — длинная одинарная верёвка, обмотанная вокруг скалы на одном из островов, используемая, чтобы перепрыгнуть через большой провал. Мы прячем верёвку и начинаем возвращаться, следуя тому же маршруту, по которому добирались сюда, останавливаясь у каждого острова, чтобы убедиться, что всё чисто.
Мы почти у третьего острова и ближе всего к тропе, когда до нас доносится эхо.
Звук повторяется. Я никогда раньше не слышала в Оскале ничего подобного. Что это?
Шум раздаётся снова, и я понимаю, откуда он исходит. Источник находится над нами. Но что это? Мои глаза расширяются, когда я снова слышу гулкое эхо. Мне не требуется Хамиш, всего через секунду прошептавший подтверждение. Это звук удара дерева о камень! Что-то падает. Одна из команд уронила опору.
Шок от грохочущей волны теряет свою остроту, когда она проносится мимо нас и армии. Последний гулкий удар… затем наступает гробовая тишина. Прежде чем страх поселится в моём животе, я обмениваюсь мрачным взглядом с Хамишем.
Я резко поворачиваю голову, понимая, что мы на виду. Сзади нас раздаётся крик.
— Прячьтесь, — шиплю я.
Отказавшись от осторожности, мы несёмся к следующему острову и бросаем наши Флаеры на землю, прежде чем распластаться на скале.
Я зажмуриваюсь, не вытирая капли пота, стекающие по моему лицу.
Ещё один крик. Вскоре вокруг нас разворачивается бурная деятельность.
— Думаешь, они нас видели? — спрашивает Хамиш.
Я не отвечаю. Я не знаю.
Хамиш лежит в полушаге от меня, и мы смотрим друг на друга, безмолвно разделяя ужас нашего затруднительного положения. Я вспоминаю о Джимми и поворачиваю голову, чтобы увидеть его лежащим неподалеку, подползающим к краю.
— Джимми, — шиплю я и бросаю на него взгляд "не смей".
Он пятится в нашу сторону с виноватым выражением лица.
— Что мы будем делать? — тихо спрашивает Хамиш.
Я потираю лоб. Джован знал бы, что делать. Солис, я скучаю по нему. Хотя и не должна.
— Подождём, — решаю я. — Мы должны дождаться подходящего момента. Услышав шум, солдаты будут начеку. Не уверена, что мы уйдём незамеченными, — честно говорю я.
— Дерьмо, — говорит он.
Я киваю в знак согласия.
— Дерьмо, — говорит Джимми, вызывая ухмылку на лице Хамиша.
Я игнорирую маленького мальчика и качаю головой в сторону Хамиша, который пожимает плечами.
— По крайней мере, мы можем просто подождать здесь, — говорит он.
И мы ждём. Проходят часы, и мы неловко двигаемся, когда камни изо всех сил норовят вонзиться в ту или иную часть нашего тела. Половину этого времени мы тратим на объяснение Джимми, почему мы не можем пойти и посмотреть через край острова на армию Солати. Единственная передышка в однообразии, обнаружение того, что один из стержней в Флаере Джимми сломался во время того, как мы спешили в укрытие. Устройство больше не складывается должным образом, и его нужно будет оставить. Джимми придётся лететь с Хамишем.
В конце концов, ожидание становится настолько монотонным, что моё сердце перестаёт колотиться, и я позволяю своим мыслям блуждать. Я думаю о своём брате и его путешествии по Оскале. Оландон попытался пройти по тропе без карты. Неудивительно, что он потерялся. Фактически, он может быть единственным человеком в истории Брум и Солати, который успешно совершил путешествие из одного мира в другой без карты. Это не значит, что переход не был тяжёлым испытанием. Мой брат несколько недель находился на волоске от смерти.
Я смотрю вверх, когда звук меняется. Над нами уже несколько часов стоит непрекращающийся шум, но армия до сих пор не разбила лагерь. Должно быть, требуется много времени, чтобы переправить столько людей.
— У нас ещё несколько часов до темноты, — стонет Хамиш, перекатываясь на спину.
Я пожимаю плечами. Лучше, чем умереть.
— Мы знали, что такое может случиться.
Я перестаю говорить, когда у Хамиша начинаются судороги.
— Уиллоу, — он задыхается.
Я сажусь.
— Что такое?
Я всматриваюсь в его лицо.
— Я идиот, — бормочет он себе под нос. — Тропа проходит над тем местом, где мы находимся.
Всё моё тело сжимается в недоумении.
Он крутится из стороны в сторону, изучая наше местоположение.
— Армия будет идти снизу наверх к островам с правой стороны от нас. Эти острова расположены перед опорами, которые мы уничтожили, — говорит он, указывая вправо и немного вверх. — Оттуда нас будет прекрасно видно. Нам нужно уходить.
Я чертыхаюсь долго и тихо.
— Прости, — говорит Хамиш.
Я качаю головой.
— Не твоя вина. Но ты можешь чувствовать себя виноватым, после того как мы переживём это, — говорю я, оглядываясь вокруг.
Остров плоский, что необычно. Я проклинаю нашу удачу, потому что мы находимся в единственной части Оскалы, где негде спрятаться. На большинстве островов есть пещеры и скалы. Небольшой выступ скалы напротив нас мог скрыть большую часть Джимми, но больше ничего.
Мой разум разрывается.
— Они в двух островах, — с края кричит Джимми.
Хамиш оттаскивает его обратно за ноги.
— Джимми, хоть раз в жизни делай то, что тебе, чёрт возьми, велено, — рычит Хамиш.
— Я вижу солдат! — восклицает мальчик.
— Пригнись. Сейчас же, — рявкаю я на пределе своего терпения.
Мы прислушиваемся к суете, полностью окружающей нас.
— Стражи будут идти непрерывным потоком, — говорит Хамиш. — Я не знаю, сможем ли мы дождаться, пока полностью стемнеет, — добавляет он.
— Мы продержимся столько, сколько сможем, — говорю я. — Приготовь свой Флаер.
Я делаю то же самое, пытаясь оставаться пониже, пока пристёгиваю летательное устройство.
Я проклинаю человека, который известил армию о нашем присутствии, уронив опору. Мы были так близки к тому, чтобы убраться отсюда. Ещё два острова, и мы были бы достаточно скрыты, чтобы вернуться на Ире, даже несмотря на шум.
— Небо начинает тускнеть, — говорит Хамиш.
— Правда? — спрашиваю я.
Я не могу разглядеть никакой разницы.
— Немного, но так далеко на тропе быстро станет темно, — говорит он.
Я помню, как темно было в течение двух недель, пришедшихся на середину нашего путешествия. Хотя я была не особенно наблюдательна в это время — была слишком поглощена своим горем.