— Чёрт, Лавина, не хочешь попробовать немного пожевать? — говорит Вьюга огромному мужчине, когда мы входим в столовую.
Я сдерживаю улыбку. Его слова грубы, но его наблюдение перекликается с моими собственными мыслями. У Лавины есть своя тарелка, которую они называют «собачьей миской». Она в четыре раза больше моей. Но он почти в четыре раза больше меня. Он больше, чем Король Джован и Рон — самые большие люди, которых я знаю. Лавина, должно быть, страшная штука. Надо будет спросить делегатов, что это такое, когда я вернусь в замок.
Огромный мужчина поднимает голову от своей тарелки и пристально смотрит на Вьюгу.
— Шучу, здоровяк, успокойся. Подобная злость не может быть на пользу человеку твоего размера.
Остальные хихикают над его ответом. Лавина просто возвращается к своей еде.
Алзона встаёт у дальнего конца стола, за которым она ест вместе с юной Кристал. В конце концов, мужчины перестают разговаривать и обращают на неё внимание. Осколок пихает локтем Лавину, который всё ещё запихивает еду в рот. Он отправляет в рот последнюю порцию, размером с половину моей порции, и тоже поворачивается.
— Завтра утром Новенькая присоединится к остальным в главном зале. На этой неделе она будет драться на ринге, — объявляет она.
Она едва успевает произнести эти слова, как раздается поток жалоб.
— Нельзя бросать женщину на ринг. Это неправильно.
— Я не буду с ней драться.
— Это слишком низко даже для тебя, — говорит Вьюга.
Алзона поворачивает к нему голову. Он встаёт и смотрит на неё.
Сначала она отвечает мягко:
— В последний раз, когда я проверяла, это были мои казармы. Это означает моя еда, мои кровати, мои правила, — она загибает пальцы, пока говорит. Её голос становится громче, пока она не начинает кричать. — Так что, если я говорю, что вы тренируетесь с ней, вы, блять, будете тренироваться с ней.
Моё сердце колотится, когда я смотрю на эту пару. Несколько мгновений Вьюга борется с собой, а затем отбрасывает стул назад. Он падает рядом с ванной, в которой хранится наш запас воды. Он выбегает, оглядываясь назад. Лёд и Шквал обмениваются взглядами, прежде чем последовать за ним.
— Она надерет вам задницы, — кричит она им в след, садясь с одышкой. — Мужчины — идиоты.
На следующее утро остальные едят в угрюмом молчании. После завтрака Кристал направляет меня к изношенным двойным дверям, через которые я ещё не проходила. Мне не терпится увидеть, что находится за ними. Именно там каждый день исчезают другие бойцы.
Я веду Кристал за собой по короткому коридору.
Мы входим в спортивный зал, вдвое больший, чем тот, в котором я тренировалась. Одна часть комнаты захламлена различными гирями, штангами и системами тяг. Пространство в углу покрывают маты. Оставшаяся половина в основном открыта и не загромождена, но с одной стороны есть выложенное камнем кольцо. Оно похоже на круг для собраний в замке Короля, который вмещает двадцать пять человек, но вместо сидений здесь стены примерно вдвое выше меня, огораживающие круг.
Осколок и Лавина немедленно направляются в противоположный конец зала, как можно дальше от меня. Я получаю их послание.
Мы начинаем разминаться раздельно. Осколок и Лавина бегают взад-вперёд по свободному пространству. Я выполняю серию упражнений Аквина на ковриках, двигаясь всё быстрее и быстрее, кружась и отталкиваясь ногами. Я останавливаюсь, когда по моему лицу катится пот. Обычно к этому времени моя вуаль уже намокала и прилипала к лицу. Это один из маленьких плюсов моего решения снять её и притвориться уроженкой Гласиума. Конечно, я планировала, что моя вуаль будет в сохранности, когда я вернусь в замок после нескольких коротких дней во Внешних Кольцах. Но она была испорчена до основания во время моей схватки с охотниками за шлюхами.
— Где эти три болвана? — Алзона огрызается на Кристал.
На её месте я бы бежала в Четвёртый Сектор. Внимание хозяйки немного пугает.
Кристал бросает на неё взгляд и игнорирует просьбу, вместо этого переходя на своё место, чтобы порыться в стопке бумаг. Кристал — загадка, которую я не могу разгадать. Блондинке с клубничным отливом в волосах на вид было около пятнадцати лет. Остальные думают, что мне столько же. Я их не поправляю. Она симпатичная, и самая невысокая из всех женщин Брум, которых я когда-либо видела. Кажется, она помогает вести общее хозяйство. Я не думаю, что она сражается.
Удивительно, но Алзона только улыбается, когда девушка отступает, а затем хмуро смотрит на остальных.
— Вы можете начинать. Мы начнем с ринга. Новенькая, смотри и учись.