Мне требуется два дня, чтобы восстановить нормальное зрение. Меня радует, что я не часто вырубаюсь. Спасибо Солису за свод правил Алзоны. Я использую это время, чтобы доработать свои планы тренировок, добавив свои личные цели после разговора с Осколком и Вьюгой. Бой с Убийцей будет сводиться к выносливости. У него нет схемы, которую я могу видеть, и я знаю, что у меня её нет, кроме моих подсказок глазами, над которыми я практиковалась.
Мужчины обедают в столовой. Я иду в кабинет, расположенный сбоку от спортзала в поисках Кристал. Дверь открыта. Поэтому Алзона и Кристал не знают, что я там.
— Эм, — заикаюсь я.
— Что надо? — рявкает Алзона.
— У меня просто был вопрос к Кристал, я задам его позже.
Я перестаю бормотать, разворачиваюсь и направляюсь на тренировку.
Мы завершаем наш последний раунд в ямах. После моего раунда с Убийцей было решено, что никто из нас не будет соревноваться ни с кем из группы Хейла. Алзона добавила новое правило после нескольких выкрикнутых угроз. После матча отношения с ними стали нестабильными, даже несмотря на то, что я проиграла, о чём они никогда не забывали мне напоминать. Теперь никто из нас не должен покидать казармы в одиночку.
— Что мне делать со Льдом? — спрашиваю я у Осколка.
Он поворачивается и смотрит на жилистого мужчину, который болтает со Шквалом у гирь. Лёд всё ещё отстаёт в отдаче. С помощью подначек со стороны остальных мужчин его усилия возросли до ничтожно малого. Но в целом, остальные увеличили интенсивность тренировок в четыре раза, а он — только в два. Я добавила последние элементы к нашему групповому бою, но мы сильны только настолько, насколько сильно наше самое слабое звено. У меня нет идей, как его мотивировать.
Осколок наносит ещё один удар по мешку и переносит вес на переднюю ногу, отпрыгивая назад от ответного удара воображаемого противника. Он поворачивается ко мне.
— Я, правда, не знаю. Я подумаю об этом.
Его прерывает крик.
Мы с Осколком находимся в задней части зала, дальше всех от двери. Мы вырываемся из шока и устремляемся на звук, шаги Шквала, Лавины, Вьюги и Льда стучат впереди нас. Крик доносится из передней части казармы.
Все ворота открыты. Они лязгают позади нас, когда мы проходим.
— Не смотри, — Шквал хватает меня за руку.
Пожалуйста, пусть это будет не Алзона или Кристал. Я стряхиваю его руку и обхожу Лавину, который тоже пытается закрыть мне обзор.
Я не могу закрыть глаза от ужасающего зрелища. Желчь поднимается к горлу.
Женщина. Мёртвая. По одежде я предполагаю, что она была работницей борделя. Кристал кричит. Я понимаю, что этот звук был и раньше, просто я слишком поддалась панике, чтобы его услышать. Алзона шепчет ей, раскачивая её взад-вперёд. Она бросает умоляющий взгляд на Лавину, и тот подхватывает девушку, бьющуюся в истерике, и уносит её подальше от ужасного зрелища. Женщина была жестоко избита, её горло перерезано. Но увечья и кровь ниже пояса — верное подтверждение того, что убийца не обладает человечностью.
— Почему? — шёпот Льда нарушает нашу оцепеневшую тишину.
— Это послание, — говорит Осколок.
Я смотрю на него. Я не вижу его лицо сквозь слёзы. Он подходит и крепко обнимает меня.
— Но я не знаю от кого.
Вьюга и Шквал уводят меня обратно в дом, пока Лёд и Осколок освобождают женщину от верёвки. Я не знаю, что они делают с её телом. Но верю, что Вьюга сделает для неё всё, что сможет.
Тренировки на этот день окончены. Послание достигло своей цели. Наш барак потрясён.
Мы сидим в столовой, утешаясь обществом друг друга. Через несколько часов приходят Кристал и Алзона. Кристал идёт прямо к тайнику с алкоголем под раковиной и выпивает большую кружку.
— Ну, не выпивай всё, — говорит Шквал мягким голосом.
Он берёт больше кружек и наполняет их.
Мы сидим и, молча, потягиваем пиво. Через некоторое время Кристал уходит, жестом предлагая Алзоне остаться. Я знаю, что она хочет уединиться, но помню, что остальные сделали для меня несколько недель назад. Я иду по коридору и поднимаюсь через люк. Похоже, люди приходят сюда, когда им грустно. Кроме меня. Обычно я часами избиваю мешок. Кристал застывает, но не оборачивается.
— Уходи, — говорит она надломленным шёпотом.
— Уйду. Я просто хотела, чтобы ты знала, что мы все здесь для тебя. Если я понадоблюсь, просто дай знать.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь от её мягких слов.
— Ты знаешь, что меня изнасиловали?
Я замираю. Она поворачивается ко мне, и я вижу, что до этого она пыталась скрыть слёзы.