— Может быть, просто твои шутки сегодня смешны. Впервые, — говорю я и отклоняюсь назад, когда он пытается потрепать меня по щеке.
Я пристегиваюсь к своему Флаеру, когда мы добираемся до места, и пока Хамиш направляется к краю первой ступеньки, я бегу в противоположном направлении. В ту сторону, которая уходит в пустоту — если только ты сначала не разобьёшься о скалы по пути вниз.
— Уиллоу!
Я слышу его крик позади себя.
Удерживая ноги прямо, я выталкиваю крылья за край и исчезаю из поля зрения, а затем мощным толчком взмываю вверх над его головой.
Я дважды облетаю вокруг него, прежде чем приземлиться на краю. Он застывает, не до конца пристегнув свой Флаер.
— Ты только… — шипит он.
Я бросаю на него взгляд.
— Знаю! Вчера у меня вышло случайно, а теперь я прочувствовала… — я прерываюсь, когда вижу, что его лицо осунулось.
— Ты знаешь, как сильно напугала меня? — спрашивает он.
Его выражение лица похоже на морду Кауры, когда я её отчитывала. Это не гнев. Он смотрит на меня так, будто я предала его. Моя ухмылка сползает.
— Это подразумевалось, как шутка. Я прошу прощения.
Бойцы из казармы сочли бы это забавным. Очевидно, что переживания, связанные со смертью, не вызывают у Хамиша веселья. Полагаю, Внешние Кольца исказили мой юмор.
Он прищуривается, глядя на меня, но потом вздыхает и подавляет гнев. Вот так. Это невероятно. Он улыбается и подходит ко мне, осматривая свою руку.
— Я прощу тебя, — говорит он. — Но только если ты…
— Погоди, дай я угадаю, — я закатываю глаза. — Ты хочешь поцелуй. Ой, нет, подожди. Может быть, ты скажешь, что хочешь грушу, а потом всё равно поцелуешь меня. Мужчины. Вы так оригинальны.
Я умолкаю, понимая, что звучу безумно.
Его лицо краснеет, и он, заикаясь, бормочет ответ:
— Н-нет. Я собирался сказать, что прощу тебя, если ты доставишь меня обратно к Ише.
Я смотрю на него, его лицо становится ещё краснее от очевидной лжи. Мои собственные щёки покраснели от моей тирады, поэтому я ухмыляюсь ему и бросаюсь с обрыва.
Даже имея преимущество, он выигрывает.
После этого мои занятия ускоряются. Он показывает мне схему, самые безопасные воздушные пути между скалами. Показывает мне, как ориентироваться на больших расстояниях с помощью цветового градиента. Вот как жители Ире легко ориентируются в Оскале. Если ты заблудился, тебе нужно только взмыть ввысь и снова найти себя. В середине трудно разглядеть цвета. Хамиш научил меня, что все цвета означают. Оттенки оранжевого — близость к Осолису, от серого к белому — близ Гласиума. Как и обещал, он берёт меня с собой на разведку.
Джимми отправляется с нами. Его мать так благодарна, что почти плачет. Бледный, веснушчатый мальчик молнией проносится вокруг меня. Хамиш постоянно окликает его назад, и дюжину раз моё сердце замирает, когда он оказывается в шаге от скалы. Каким-то образом он всегда умудряется вовремя отлететь назад. Как будто Флаер — часть его самого.
— Почему он так хорош в семь лет? — я кричу Хамишу, пока воздух проносится мимо нас.
— Это прирожденное, — кричит он в ответ.
Мы останавливаемся на полуденный обед, и я съедаю каждую крошку. Свежий воздух пробуждает во мне аппетит, но теперь в конце дня я не падаю обессиленной кучей в своей палатке.
Я откидываю голову назад и смотрю наверх.
— Никогда не узнаешь, что там, наверху, несколько сотен человек. Ничего не слышно, — говорю я.
Хамиш ложится на спину рядом со мной.
— Неа. Разведчики говорят, что иногда до них доносится отдалённый шум во время наших воскресных праздников. Конечно, прежде чем начать, мы всегда убеждаемся, что тропа пуста.
— Сколько времени занимает путь от Гласиума до Осолиса? — спрашиваю я.
Он поджимает губы.
— Два дня. Если правильно выбрать время. Нужно учитывать дым.
Я пристально смотрю на него. Два дня! Мне понадобился месяц, чтобы пройти через Оскалу.
Он продолжает.
— Я никогда не проделывал этот путь. Отец считает, что мне не стоит заниматься торговлей.
То, как он это говорит, даёт мне понять, что он думает о мнении своего отца. Я знаю, что обычно он ухаживает за животными. Наверное, кто-то другой занимался этим, пока он учил меня летать.
Я хотела бы начать обсуждать то, как Флаеры могут кардинально изменить коммуникацию между Гласиумом и Осолисом. Но я ещё недостаточно хорошо знаю Хамиша, чтобы затрагивать эту тему. Особенно учитывая, что секретность — величайший закон Иры.
— Вот где я их видел, — перебивает Джимми, указывая на большую спиралевидную скалу.