Только потом, когда моя бдительность ослаблена, я могу признать правду. Я спряталась, не потому что моё дело со стрелой было не окончено. Я спряталась, потому что это место и эти люди стали ощущаться домом.
ГЛАВА 6
Я чувствую себя свободной, сидя на ступеньке и наблюдая за людьми во дворе шлюх. Люди сторонятся меня, потому что знают о моём мастерстве, а не потому, что я ношу маску. Не страх перед моей матерью удерживает их. Это страх перед тем, что я могу сделать. Уважение, которое я заслужила. Всю свою жизнь я знала, кем стану, каков мой план. Я буду терпеть издевательства матери, пока она не умрёт, а потом начну царствовать. Но теперь я безымянная Брума, и у меня так много возможностей. Нет никакого давления, относительно поведения или дипломатии. Кроме того, что я тренируюсь изо всех сил и продолжаю разыскивать дерево Седир, у меня нет никаких забот. Это вызывает привыкание. Возвращение к своим обязанностям Татумы с каждым мгновением становится менее привлекательным. В любом случае, моему народу нужна кареглазая Олина, а не голубоглазая.
Я могу быть счастлива здесь, с моими новыми друзьями. И надо ли мне нужно знать, кто мой отец?
— Не везёт тебе с этими вопросами, да?
Я оборачиваюсь и вижу перед собой красивую женщину, на которую все мужчины останавливаются поглазеть. Почему она говорит со мной?
Я пожимаю плечами, восстанавливая контроль после потрясения.
— Ты так старалась, что это заинтересовало меня, — говорит она горловым голосом, покачивая бёдрами, придвигаясь вплотную.
Каждый раз, когда я прихожу в это место, она одета во что-то новое — хотя и не менее откровенное. Полагаю, мне стоит спросить её о материале для вуали. Было бы неплохо оставить себе выбор, независимо от того, чего я хочу.
— У тебя красивая одежда, — говорю я, намекая на вопрос.
Я впервые использую здесь вопрос в стиле Солати, и я не совсем понимаю, почему делаю это.
Она не отвечает тут же. Она кружит вокруг меня, проводя пальцами по моей спине. Я вздрагиваю и делаю шаг в сторону, что вызывает у неё забавный смешок. Но это не ехидный смех. Он не наполняет меня опасениями, как это происходит с Хейлом.
— Да, это так. Я трачу большую часть своих денег на новую одежду.
— Ты получаешь деньги? За то, что ты делаешь?
— За великолепный секс? — спрашивает она.
Я киваю, не кривя лицо.
— Конечно. Если ты приводишь достаточно клиентов, хозяйка даёт тебе долю. Как и в вашей профессии, я полагаю, — она изгибает бровь, и я понимаю вложенный второй смысл.
— Мы обе выступаем за определённую плату, — говорю я.
Она смеётся.
— Ты мне нравишься, — заключает она. — Вот что скажу тебе. Мне всегда нужны деньги. Дай мне восемь золотых, и я дам ответ на твой вопрос.
— Ты не хочешь сперва узнать, что у меня за вопрос?
Она машет рукой в воздухе.
— Я уже знаю.
Я обдумываю её предложение. У меня есть двадцать пять золотых монет, и их должно хватить надолго.
— У меня всего шесть золотых, но я готова с ними расстаться. Ты получишь три сейчас и три, когда я получу информацию. Для ясности я хочу знать места, где можно найти стрелы из дерева Седир, — говорю я и вижу, как загораются её глаза, но она мигом скрывает своё воодушевление.
Чёрт, надо было предложить ей четыре.
Она кивает, и я кладу три монеты ей на ладонь. Они исчезают в её кулаке.
— Приходи в это же время через неделю. У меня будет ответ для тебя.
Когда она сказала "неделя", это было недолго по сравнению с тем, сколько я уже ждала, но время тянется. Я на шаг ближе к тому, чтобы выяснить, кто из делегатов виновен. Но что, если это Рон? А как насчёт Санджея, Малира или Аднана?
Но если это был Блейн...
Я нахожу его присутствие и его контакты во Внешних Кольцах очень предосудительными. Я всегда отклоняла мысль о Блейне в качестве убийцы, потому он был слишком очевидным выбором. Изгнанник был изворотливым, хитрым. Если бы он собирался кого-то убить, то сделал бы это так, чтобы отвести от себя все подозрения. Это был один из немногих случаев, когда я хотела ошибиться.
Мне нужно узнать, кто сделал это. Стрела слишком долго была моей единственной целью. Я не могу остановиться. Я разберусь с последствиями, когда всё закончится. Когда я почувствую, что наконец—то смогу жить дальше.
— Свинячье дерьмо вместо мозгов, — кричит Алзона.
Я прижимаюсь к стене, когда она проносится мимо меня.
Я сижу рядом со Шквалом.
— Что не так с Зоной? — спрашиваю я.
Он улыбается сам себе.
— Она такая каждую перемену, — говорит он. — Приближается время турнира.
Мне интересно, пришла ли она в себя после появления Блейна.
— Я приберегу удар, которому ты меня научил, для больших соревнований, — говорю я, воруя у него немного еды.
— Ставлю на то, что ты используешь его против Греха в финале, — предсказывает Шквал.
— Сомневаюсь. Я даже ничего не знаю о турнире.
Лёд присоединяется к нашей дискуссии, накладывая яйца в свою тарелку.
— Не так уж много нужно знать. Каждая казарма может выставить столько людей, сколько хочет. Большинство заявляет всех своих ребят. И есть три приза. Лучший бой один на один, Лучший групповой бой и Лучшая казарма.
Пока я расспрашиваю о подробностях, появляется Осколок с несколькими бутылками в руках. Он открывает одну и наполняет деревянную кружку для каждого из нас. Кристал колеблется, но потом берёт свою кружку. Я обмениваюсь с ней сочувственным взглядом, одновременно жалея себя. Она ухмыляется и говорит мне "ой-ёй".
— Тост, — говорит Вьюга.
Когда я слышу это слово, оно заставляет меня скучать по моим друзьям делегатам.
Уже не в первый раз, я жажду увидеть их. Попал ли Малир в неприятности за то, что позволил мне сбежать? Как поживает Рон и его стая собак? Беспокоятся ли Фиона и Джеки о том, что надеть на следующий бал? По-прежнему ли Роман и Санджей обмениваются отвратительными шуточками? В порядке ли Аднан, Сандра и Грета? И как поживает маленький Камерон? И Каура, мой щенок. Только она уже не щенок. Я никогда не собиралась оставлять её или кого-либо из друзей так надолго. Один глоток свободы, и я готова полностью отказаться от них. Каким человеком это меня делает? Что если бы я родилась с нормальной жизнью, без мучительного детства и без груза стольких обязательств и забот?
Я поднимаю свою кружку вместе с остальными. Я проделывала это движение уже много раз. Слишком много раз. Так же я выучила урок. Я разбавляю напиток водой или останавливаюсь на небольшом количестве. Малир, один из делегатов и глава Дозорных, дал мне этот совет. Иногда я просыпаюсь с небольшой головной болью, но это происходит редко. На самом деле, довольно приятно, когда я контролирую своё состояние.
— За лучший результат за всю нашу историю!
Мужчины делают здоровые глотки напитка. Я же делаю маленький глоток. Я больше не давлюсь и не кашляю. Я горжусь этим фактом, хотя это заставляет меня беспокоиться о том, как обстоят дела с моими внутренностями. Вместо меня давится Кристал. Я встаю и похлопываю её по спине, как когда-то жена Санджея, Фиона, похлопывала меня, а мужчины смеются.
Все по кругу говорят тосты. Скоро наступает моя очередь.
— Тост! — кричу я сквозь громкий смех и бренчание подлатанной гитары Вьюги.
Я узнала, кто создавал эту преследующую меня музыку, в пьяную ночь после моей первой драки в яме. Мне показалось, что он был почти так же хорош, как мужчина, который играл на балу в замке.
Лавина поддерживает меня, и я наклоняюсь в сторону.
— Не смейся надо мной!
Я тычу пальцем в дрожащую фигуру Осколка. Он трясётся сильнее, и к нему присоединяется Лёд.
Я игнорирую их глупое мужское поведение.
— За казармы, за...
Я ищу остатки предложения в голове.
— За что?
Мы все оборачиваемся и видим Алзону в дверном проёме. Лёд вздрагивает и цепляется за руку Шквала. Я показываю пальцем и хихикаю.