— Ты в этом так уверен? — спросила Корин, приподняв бровь.
Я почувствовал удар прямо в грудь. Почему мне кажется, что она всегда видит больше, чем мне того хочется? Больше, чем я позволял кому-либо? Корин громко вздохнула.
— Должно быть, ты считаешь меня чокнутой, — пробормотала она.
— Неа. Не больше, чем всех, кого я знаю, — пошутил я, радуясь тому, что мы больше не говорим обо мне.
— Ничего не могу поделать с этим состоянием. Не могу контролировать, пока не становится все слишком поздно. Ужасное чувство...
— Будто ты умираешь? — закончил я за нее.
Корин водила носком обуви по земле, и это был до странности милый жест.
— У меня осталось мало времени, Бекетт. Я просто знаю, что мое время на исходе. — Ее слова звучали обреченно.
И испуганно.
Я снова подумал о своем здоровье, которое висело на волоске, и понял ее страх.
Но кто спасет тебя, Бекетт?
Я наклонился ближе. Наши щеки почти касались друг друга.
— Прекрати думать о своей жизни в прогрессии. В секундах. Минутах. Днях. Живи сегодняшним днем и пользуйся тем временем, что у тебя есть. Не жди постоянно смерти. Наслаждайся настоящим.
Девушка, в глазах которой я видел смерть, посмотрела на меня; ее глаза, влажные от слез, просветлели. Я пытался не испытывать стыд за свой слащавый совет. Потому что действительно верил в слова, которые только что произнес.
Даже если они прозвучали так, будто их изрек мистер Мияги. Или они были спрятаны в печенье с очень плохим предсказанием.(Примеч.: Мистер Мияги — каратист-сенсей из фильма «Малыш-каратист»).
Корин, должно быть, решила, что я идиот.
Внезапно у меня закружилась голова, но я не стал придавать этому значение. Не сейчас.
— Настоящим, да? — Корин не смеялась надо мной. Не улыбалась и не смотрела так, будто я идиот.
Она произнесла свои слова уверенно и серьезно. Будто то, что я сказал, действительно что-то значило.
Мне в голову пришла мысль. Странная. Сильная.
Но кто спасет тебя, Бекетт?
И мне достаточно было только взглянуть на эту девушку, чтобы понять это.
Я взял ее за руку и сжал. Корин не отстранилась. Не в этот раз.
И я тоже этого не сделал.
— Именно. Мы все можем это сделать.
Никто из нас больше не произнес ни слова. Мы сидели на солнце, слушали, как дети играют на площадке, и я понимал, что эта девушка заполнила пустоту во мне, о существовании которой я и не подозревал.
Мы допили чай, и я поднялся на ноги.
— Можно мне покатать тебя на качелях? — спросил я, протягивая руку.
Корин улыбнулась.
— Только если позволишь закопать себя в песочнице.
Я рассмеялся.
Она рассмеялась.
И все это казалось таким правильным.
Глава 10
Бекетт
— Как часто ты испытываешь головокружение? — спросила доктор Каллахан, прижимая стетоскоп к моей груди, пока я делал глубокие, длинные вдохи. Вдох. Выдох.
— Все началось пару дней назад и повторялось несколько раз. Через пару минут все проходило, но я решил на всякий случай провериться.
Доктор Каллахан водила холодным стетоскопом по моей коже, и я старался не дергаться. Почему она не могла хотя бы немного нагреть его? Или угостить меня ужином, прежде чем лезть своей рукой мне под футболку.
— Для большинства людей нет ничего страшного в незначительном головокружении. Это может быть связано с падением кровяного давления после того, как они резко встали. С обезвоживанием. Недостатком сна.
Я заставил себя улыбнуться.
— Я просто особенный, верно? — пошутил я, но даже мне показалось, что это прозвучало неубедительно.
— Конечно, — улыбнулась мне доктор Каллахан. Она водила стетоскопом по моей груди и слушала сердце. — С твоим сердцем все в порядке. Легкие чистые. Но давай я проверю твой кардиодефибриллятор, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Ты испытываешь какое-нибудь напряжение, когда начинается головокружение? — спросила доктор, а затем убрала стетоскоп и опустила мою футболку.
Я покачал головой.
— Не особо. Думаю, это из-за низкого уровня сахара или еще чего.
Доктор Каллахан кивнула.
— Такое возможно. Но давай просто убедимся, что здесь нет ничего серьезного.
В кармане пикнул телефон, и я достал его, пока доктор Каллахан проверяла мой кардиодефибриллятор.
Корин: Хочешь чаю? Может, я даже разойдусь и возьму кекс.
Я улыбнулся сообщению. С того дня в парке что-то изменилось между нами. Мы преодолели некий невидимый барьер, что стоял между нами.
Будто Корин, наконец, решила, что ей не нужно держать меня на расстоянии вытянутой руки. А я решил, что определенно хочу, чтобы она была в моей жизни.
Ее сообщения обычно всегда были короткими. В них были случайные замечания, иногда колкая шутливая критика.
Она была странной девушкой. Но именно эту странность я и ценил в ней. Она была другой. Немного параноиком, слишком помешанная нашим с ней здоровьем. Но Корин умела слушать и затрагивала такие темы, которые не поднимал никто другой. Иногда ее замечания заставляли меня испытывать неловкость, но обычно она была права.
И мне нравилось заставлять ее смеяться. Потому что понимал, что она редко это делала.
Я: Было бы здорово, но сейчас я на приеме у врача. Ты все еще хочешь поужинать после завтрашнего мастер-класса?
Корин: Огромную тарелку липкой лазаньи, только для тебя.
Я: Конечно, если хочешь, чтобы на десерт я заставил тебя выпить кофе.
Корин ответила через секунду, игнорируя мое сообщение о кофе.
Корин: Ты же знаешь, что не обязан приходить.
Я очень долго убеждал ее, что иду на мастер-класс в гончарную студию ради себя. Потому что действительно этого хотел.
А Корин, судя по всему, считала, что мне ее просто жаль. Из-за панических атак. И потому, что с ее сердцем были такие же проблемы, что и у меня.
Для меня это было непривычно, ведь обычно жалели меня.
Я: Не собираюсь снова это обсуждать. Подумай, где хочешь поужинать. И, пожалуйста, никакой плоти нерожденных младенцев.
Корин: Убийца веселья.
Я усмехнулся себе под нос и отложил телефон в сторону.
Корин Томпсон становилась важна для меня. Нас что-то связывало, хотя я и не мог дать этому определение.
Может, это были наши едва функционирующие сердца. Может, нас связывало то, что мы находились на волосок от смерти. Какой бы ни была причина, связь была очень сильна. Раньше мне вряд ли захотелось бы провести свое свободное время с такой девушкой как Корин.
Она была колючей и застенчивой, резкой и временами грубой. К тому же, у нее было своеобразное злое чувство юмора, которое выскакивало время от времени. И она чересчур страстно относилась к своей гончарной студии.
Нас забросило в жизни друг друга, и я благодарен тому, из-за чего она в снежный день оказалась на тротуаре.
— Все в порядке, Бекетт. Можешь опустить футболку, — проинструктировала меня доктор Каллахан. Сделала какие-то записи в моем личном деле и убрала папку в стол. — Не вижу причин для беспокойства. Головокружения могут быть связаны с низким уровнем сахара в крови, как ты и предполагал. Но запомни, это очень важно: если снова почувствуешь головокружение, ты должен сразу же обратиться в отделение неотложной помощи, чтобы мы смогли понять, что происходит. Это может быть несерьезно, как в этот раз, но, как ты знаешь, все может быть совсем наоборот.