— Значит, ко мне? Никакого эвфемизма. — Он улыбался мне так, будто я не была полной идиоткой.
— Конечно, — улыбнулась я в ответ.
— Вау, и это твоя квартира? — спросила я после того, как Бекетт включил свет.
— Да. Я недолго живу здесь. Переехал этим летом.
— И с тобой больше никто не живет?
— Эм, нет. Больше нет, — ответил Бекетт, ему явно было некомфортно.
Ох. Должно быть, его бывшая тоже жила здесь. Это делает ситуацию немного неловкой.
Я подошла к каминной полке и заметила там несколько фотографий в рамках. Я узнала одну из них: черно-белую фотографию моста на Эш-стрит.
Я подняла ее.
— Это та, что ты сделал на прошлой неделе?
Бекетт покачал головой.
— Нет, ее я сделал в школе.
Я удивленно на него посмотрела.
— Ты не шутил, когда говорил, что фотография была твоей страстью. Это потрясающе!
— Спасибо. — Бекетт выглядел смущенным, но довольным. Кажется, не мне одной тяжело принимать комплименты.
— Серьезно. Ты должен что-то с этим сделать, иначе ты просто растратишь свой талант. Меня ты просто поразил, — сказала я ему искренне.
Бекетт застенчиво улыбнулся.
— Правда? Ты так думаешь?
— Абсолютно! Фото достойно галереи! Свет и тень лежат очень гармонично, — выдохнула я, наклоняясь ближе, чтобы лучше все рассмотреть.
— Для меня много значат твои слова, — заметил Бекетт нежно, останавливаясь позади меня. Он практически прижимался к моей спине.
— Я так говорю, потому что это правда. Я не говорю пустые слова. Мой отец утверждал, что я его детектор лжи, потому что никогда не умела лгать. Вообще-то, я весьма ужасна в этом...
— Я заставляю тебя нервничать, не так ли? — прошептал Бекетт мне на ушко, вызывая дрожь.
Я закрыла глаза, приказывая сердцу замедлиться. Не сработало.
— Да. Это так.
Бекетт развернул меня к себе, чтобы я посмотрела ему в лицо. Мне нравилось смотреть ему в глаза. Большую часть жизни я ненавидела, что обладаю высоким ростом, и теперь впервые меня это не волновало.
— Почему я заставляю тебя нервничать? — спросил Бекетт, одаривая меня веселой улыбкой.
— Потому что на уме у меня секс. Я знаю, ты сказал, это был не эвфемизм, но мы здесь одни, и я жду, когда ты что-то предпримешь, и от этого нервничаю. А это значит, что я неизбежно начну болтать нечто глупое. Пожалуйста, прикажи мне замолчать, — взмолилась я.
— Знаешь, ты тоже заставляешь меня нервничать, — признался он, его голос был чуть громче шепота.
— Я заставляю тебя нервничать? Почему? — широко улыбнулась я.
Бекетт заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, коснувшись пальцами моей щеки.
— Потому что то, что я чувствую, когда нахожусь рядом с тобой, это безумие. И я не могу это контролировать. Я просто хочу прикоснуться к тебе. Хочу быть с тобой. Все. Время. Глупо, правда? Мы знакомы совсем недолго, но клянусь, мне кажется, будто ты знаешь меня лучше, чем те, кто знает меня уже много лет.
Я тяжело вздохнула и прикусила нижнюю губу. Страстный взгляд Бекетта опустился на мои губы.
— Я чувствую то же самое.
— Хорошо, — пробормотал Бекетт. — Я собираюсь поцеловать тебя. Мы не будем заниматься сексом. Не сегодня. Но я хочу поцеловать тебя и, может, немного полапать… если ты не против. — Он усмехнулся, и я ткнула его рукой в живот.
— Не издевайся надо мной.
Бекетт притянул меня к себе, скользнул руками по моим и провел до шеи.
— Я даже не мечтал об этом, — произнес он мягко и поцеловал меня.
И, боже, как же он поцеловал меня.
Языком нежно надавил на мои губы, и я мгновенно их приоткрыла. Он скользнул им внутрь, вторгаясь в мой рот, захватывая власть надо мной.
Я могу вечность целовать его, позабыв о еде и сне. Все, что мне нужно, это губы этого мужчины, прижатые к моим. По крайней мере, пока я не потеряю сознание от голода или пока не лопнет мой мочевой пузырь. Но до тех пор я буду невероятно счастлива, просто целуя его.
— М-м-м, — простонала я ему в губы.
Кожей почувствовала, как Бекетт улыбнулся, и поняла, ему нравятся звуки, которые я издаю. Что хорошо, потому что я громкая девочка, когда чувствую, что мои женские части начинают откликаться.
— Ты невероятна на вкус, — пробормотал Бекетт, покрывая поцелуями мою шею.
— Я переживала, что на вкус окажусь, как лук. Я должна была подумать об этом, когда заказывала ужин.
Да уж, учитывая, что была возбуждена, я продолжала говорить глупости.
Бекетт скользнул языком по чувствительной коже под моим подбородком, и я задрожала. Клянусь Богом, задрожала всем телом — от головы до кончиков пальцев.
Он провел линию до моего ушка и потянул за мочку, покусывая ее. Но было не больно. Совсем не больно
— М-м-м, — застонала я снова, на этот раз громче.
— Ты идеальна на вкус. Я не могу насытиться тобой, — прохрипел Бекетт.
Ох, я сейчас растекусь в лужицу на его полу.
— Прекрати же уже облизывать меня и поцелуй, черт побери, — потребовала я.
Бекетт хмыкнул, медленно возвращаясь к моим губам.
— Мне нравится, когда ты раздражаешься. — А потом снова целовал меня.
Бекетт попятился назад, увлекая меня за собой и не прекращая поцелуй. Коснувшись дивана ногами, он сел, потянув меня к себе, чтобы я оседлала его колени.
Ох. А вот это интересно.
Он обнял меня, запустив руки в мои волосы. Я ощутила, что он стал твердым, и не могла отказать себе в желании потереться об него.
Настала очередь Бекетта стонать, и это только завело меня. После этого момента все очень быстро стало довольно напряженным.
Мы целовались так глубоко и так страстно, что у меня начала кружиться голова. Бекетт оторвался от моих губ и снова спустился к моей шее, посасывая и облизывая кожу. Он пробовал меня на вкус, как чертов леденец.
И это было невероятно.
— О, боже, — застонала я, когда он начал двигать своими бедрами, потираясь напротив моих.
Мои женские части тела пылали. Я была влажной, жаждущей и чертовки уверенной, что на нас слишком много одежды.
— Продолжай, — выдохнула я, опускаясь на его пах.
Я хотела скакать на нем, как на необъезженном жеребце. Моя внутренняя девочка-ковбой была готова выйти наружу и поиграть.
Я — Корин, Развратная Богиня Секса в Одежде!
Бекетт поднял меня со своих колен, и я издала разочарованный стон. Разве было не очевидно, что мне это очень нравилось? Мне нужно показывать это громче? Я думала, все и так довольно очевидно. Какую часть в слове «продолжай» он не понял?
Бекетт опустил меня на спину и устроился между моих ног, приподняв их вверх, чтобы я обхватила его талию. Затем потянул мою кофту вниз, обнажая симпатичный лифчик.
Я была очень рада, что надела красивое белье. Была рада, что это не прошло даром.
Бекетт продолжил целовать меня, и теперь ладонями сжимал мою грудь. Черт возьми, это так приятно!
— Давай, малыш, сожми их, как мячик для снятия стресса, — простонала я.
Мысленно я закрыла лицо руками.
Но Бекетт не засмеялся. Казалось, он уже был за чертой и полностью сосредоточен на моих прелестях.
— Да, мэм, — выдохнул он, сжал мою грудь сильнее и ущипнул соски.
— Вау! — вскрикнула я, выгнув спину.
— Слишком сильно? — обеспокоенно спросил Бекетт.
Его лицо покраснело, грудь тяжело вздымалась. Он был самым сексуальным мужчиной, которого я когда-либо видела в своей жизни.
И у него была эрекция из-за меня!
Это мне очень льстило.
Я снова притянула его к себе.
— Все было как надо, — промурлыкала я, облизывая губы.
Бекетту больше не нужно было слов. Он снова атаковал мой рот, положив обе руки на мою грудь, а потом снова потерся об меня. И это было довольно мощно. Мы определенно занимались сексом. Только в одежде.
— Говорила же тебе, это эвфемизм, — произнесла я у его губ.
— Прекрати болтать об эвфемизмах, — ответил Бекетт, ущипнув меня за сосок.
Я вскрикнула, а потом заурчала, как делал Мистер Бингли, когда я чесала его за ушком. Все, что Бекетт делал с моей грудью, было очень-очень приятно.