— Да, ну, это не секрет, — пробормотала я.
— Скорее всего это оказало существенное воздействие на тебя. Ты пережила столько горя для столь юного возраста, — мягко заметил доктор Харрисон.
Я пожала плечами.
— Да, но я пережила это и решила двигаться дальше.
— Так ли это? — спросил он многозначительно, и я разозлилась.
— Я знаю, что вы собираетесь сказать. Я уже слышала все это раньше, — ответила я, первой нанося удар.
— И что же я собираюсь сказать? — спросил он.
— Что на самом деле я не справилась с потерей родителей и что мои болезни являются ее следствием. Что я стала одержима смертью, потому что видела, как умирают люди, которых я любила.
— Звучит так, будто ты много думала об этом, Корин, — осторожно заметил доктор Харрисон.
Я взглянула на него и удивилась, когда не заметила на его лице сочувствия. Может, лишь любопытство.
— Как я и сказала, в ваших словах нет ничего, чего я не слышала бы раньше. Но я знаю, что больна. Это мое тело. Неужели вы думаете, что я не знаю, когда что-то не так? — Мой голос стал громче. Я еле сдерживалась, чтобы не закричать от раздражения.
— Думаю, ты женщина, которая через многое прошла и зациклилась на своем здоровье, лишь бы не думать о вещах, с которыми тебе нужно разобраться. Со смертью своих родителей.
— Вы еще и психиатр? За это мне выпишут двойной счет? — спросила я сухо.
— Нет, я не психиатр. Но и ты не первый ипохондрик, которого я лечу. Я знаю, что разум может заставить поверить во множество вещей, которые нереальны. Знаю, ты чувствуешь, что что-то не так. Но по моему профессиональному мнению, с тобой все в порядке.
Я закрыла глаза и попыталась не заплакать. Все вернулось к началу. Я не могла и дальше менять врачей. Что мне делать?
— Позволь мне спросить, сегодня ты сказала, что чувствуешь себя лучше. Почему?
Я открыла глаза и снова уставилась в окно.
— Не знаю, — ответила я отрешенно.
— Давай подумаем. Что изменилось этим утром? Произошли какие-то изменения в твоей повседневной жизни?
Я пожала плечами.
— Полагаю, что так, — призналась я.
— Ты была сконцентрирована на чем-то еще, кроме своего здоровья. Я прав?
Я кивнула.
— И разве ты не почувствовала себя лучше? Когда не сосредоточена на болезни?
Я снова кивнула, голос просто пропал.
Потому что доктор был прав. Я чувствовала себя отлично. Пока не зашла в кабинет врача.
— Разве ты не заслуживаешь всегда чувствовать себя хорошо? Вместо того чтобы зацикливаться на своем нездоровье, лучше сосредоточься на хорошем.
Я фыркнула. Его слова так напоминали слова Бекетта, что было даже смешно. Они оба насильно кормили меня мудростью, нравилось мне это или нет.
Доктор Харрисон снова подъехал на своем стуле к столу, написал что-то на бумаге и протянул ее мне.
Я взглянула. «Крис Райли, лицензированный профессиональный консультант».
— Кристофер Райли один из лучших психиатров в этой области.
Я сложила листок и попыталась вернуть его.
— У меня уже коллекция таких, доктор Харрисон, но все равно спасибо.
Но доктор Харрисон не забрал листок.
— Крис специализируется на тяжелой утрате. Он работает с людьми, которые потеряли любимых. Еще он ведет несколько групп поддержки, если тебе больше нравится это.
— Так вы утверждаете, что я в порядке.
Доктор Харрисон кивнул.
— Физически с тобой все хорошо, Корин.
— Мое сердце в порядке, — продолжила я.
— Может, немного разбито, но отлично функционирует, — грустно улыбнулся доктор Харрисон.
Я встала со смотрового стола и снова взглянула на имя и номер на листе бумаги.
— Значит, вы больше ничего не можете для меня сделать?
Доктор Харрисон указал на клочок бумаги в моей руке.
— Вот что я могу сделать для тебя. Надеюсь, ты позвонишь ему. Я, правда, считаю, что это поможет тебе больше, чем любое лекарство.
Я засунула листок в карман.
— Хорошо, ладно, спасибо доктор Харрисон, — произнесла я, когда он встал.
— Я всегда здесь, Корин. Но пообещай мне хотя бы подумать над тем, чтобы позвонить Крису.
— Да, я подумаю, — согласилась я, не уверенная в том, что говорю правду.
Доктор Харрисон довольно мило улыбнулся мне и проводил в комнату ожидания.
— До свидания, Корин.
— До свидания, — ответила я.
Я помахала Линн и ушла, не понимая, что чувствую.
Это было больше похоже на принятие.
Может, мне больше не стоит убегать от мыслей, что все это происходит лишь в моей голове.
Глава 19
Бекетт
— Скажешь что-нибудь? Или мне представить тебя своей молчаливой девушкой?
Уголок рта Корин приподнялся. Выглядела она немного позеленевшей.
Я уже подумал, что вся эта затея — привести Корин на встречу с семьей — была не очень хорошей.
Несмотря на то, что Корин заверила меня, что будет рада познакомиться с ними, я знал, она переживает. Это было понятно по тому, как она выкручивала руки на коленях.
Я потянулся и взял ее за руки, сжав их. Это должно было успокоить ее и меня тоже. Надеюсь, я не слишком сильно на нее давлю.
— Все произошло слишком поспешно? В этом проблема?
Корин была пугливой даже в лучшие времена. А в худшие — риск побега невероятно возрастал.
Я погрузился в эти отношения с головой, поэтому не хотел испортить их своим чрезмерным желанием делиться с Корин каждой частичкой своей жизни.
Мы встречались не так давно. Сиерра познакомилась с моими родителями только через полгода наших отношений.
Но с Корин все... иначе.
Стремительнее.
Значительнее.
Мне не хотелось двигаться маленькими шажками. Я был готов погрузиться с головой в наше «долго и счастливо».
Просто нужно помнить, что Корин к этому еще не привыкла.
— Слишком поспешно? — повторила мой вопрос Корин, и я испытал облегчение от того, что, наконец, услышал ее голос после затянувшегося молчания.
— Я о знакомстве с родителями. Ведь на самом деле мы встречаемся не так давно. Мне не хочется на тебя давить...
Смешок Корин прервал меня.
— Ты не хочешь давить? С каких это пор?
— Тушем, — согласился я, сворачивая на улицу, на которой жили мои родители.
Корин снова уставилась в окно, подперев подбородок кулаком.
— Все нормально. Я хочу познакомиться с твоими родителями. Раньше меня не знакомили ни с чьей семьей.
— Никогда? — недоверчиво спросил я.
Не понимаю, как такая женщина, как Корин — красивая, умная, добрая — никогда раньше не состояла в серьезных отношениях. Это заставило меня задуматься об умственных способностях своего пола.
— Неа. Ты первый. Срываешь вишенку «познакомься с моими родителями».
Я нахмурился и закашлял. По вине невинно-соблазнительного комментария вся кровь мгновенно прилила к паху.
Что привело к другой проблеме, о которой я умалчивал.
Я стал одержим сексом.
Секс. Секс. Секс.
Я постоянно думал о нем. Все чертово время.
Мы еще не переспали. Мы много целовались, целомудренно обнимались и иногда я даже позволял себе поиграться с ее грудью, и это было здорово. Но, черт побери, мне хотелось большего. После встречи с Корин, моя рука работала усерднее, чем когда-либо, включая одержимые подростковые годы.
Я пытался не... давить. Но уже начинал уставать от постоянного стояка. Поэтому, услышав, как она говорит о «срыве вишенки», в любом контексте, мне захотелось принять холодный душ.
— Ох, ну, рад быть первым, — ответил я спокойно.
Свернул на заросшую по краям деревьями подъездную дорожку и припарковался за зеленой «Тойотой Королла». Зои уже была здесь. Я надеялся, что она будет милой, а Корин не скажет ничего, что невзначай повлечет за собой колкости со стороны моей младшей сестры.
Корин потянулась и погладила меня по щеке.