— Сколько осталось с вами?
Они смотрят друг на друга, не понимая, что происходит.
Вьюга отвечает, покашливая:
— С нами осталось около ста пятидесяти человек.
Сердце замирает. Двести пятьдесят человек до сих пор не найдены. Я надеялась, что все, кто остался, добрались до реки.
— Не все выжили во время пожара, — продолжает Вьюга. — А потом река была... — он тяжело сглатывает. — Мощная. Мы спаслись только потому, что притащили с собой бревно Каура. Не знаю, сколько ещё выжило.
Надеюсь, многие. Несомненно, Малир организует людей для подсчета выживших. Невозможно оценить в этом плещущемся хаосе.
Пока мы возвращаемся к другим Брумам, Лавина помогает Вьюге.
— Какая ситуация? — спрашивает Осколок.
У меня ещё не было возможности поговорить с ним. Вздохнув, я говорю:
— Скорее всего, несколько сотен человек погибли; нет припасов, чтобы прокормить оставшихся; мы потеряли оборудование, которое собирались использовать для осады замка — наш таран и лестницы. Я не знаю, ждёт ли нас ещё одна ловушка, не знаю, достаточно ли у нас людей, чтобы продолжать путь, и боевой дух армии на нуле.
Осколок обхватывает меня за плечи. Его искрящиеся глаза смотрят на меня поверх носа.
— Тогда мы, безусловно, столкнулись с гораздо худшим.
Я улыбаюсь, благодарная за неизменную поддержку. Его преданность не знает границ.
— Ты серьёзно? — бурчит Лёд. — В этом нет ничего хорошего! Что будем делать?
Я закатываю глаза, даже когда Осоклок вздыхает. Для шпиона Лёд плохо расшифровывает сарказм. Но его вопрос напоминает мне о том, насколько шатко это положение.
И разрушительный ответ на его вопрос: я понятия не имею.
ГЛАВА 24
Рано утром следующего дня разведчики отправляются в путь.
Хамиш и другие представители Ире ещё не вернулись. Прошлой ночью мы израсходовали всю имевшуюся еду, и теперь нас окружают очень голодные люди. Но, как это бывает после катастрофы, люди объединяются. Никто не жалуется — разве что Грех оплакивает потерю своих волос.
Прошлой ночью мы потеряли почти триста Брум. Я мысленно представляю, что Оландон мог оказаться среди них, и у меня сводит живот. У каждого из этих людей, которые сгорели, или утонули, или отравились дымом, были семьи и близкие. Им было к кому вернуться домой.
Я смотрю, как Санджей обрызгивает водой лицо.
Каждый из этих мужчин мог ожидать появления на свет ребёнка или маленькие мальчики и девочки, ждущие возвращения отца домой. Как бы Гласиум выжил без своих отцов, братьев и защитников? Не слишком ли многого я прошу от людей Джована? Правильно ли повернуть назад и вернуть их к детям и женам?
Кто-то садится рядом со мной и обнимает меня за плечи.
Я кладу голову на плечо и вдыхаю терпкий древесный запах. Он успокаивает меня, как и его хозяин.
— Разведчики не обнаружили ничего подозрительного, — мягкий голос Джована нарушает молчание.
Он знает, что это ничего не значит. Моя мать не будет афишировать следующий шаг. Это не в духе Солати.
— Каков наш следующий шаг? — затем говорит он.
— Не должны ли мы обсудить это с советниками?
— Вначале, я хочу услышать то, что думаешь ты.
Я жую губу.
— Я не уверена, стоит ли нам отступить или продолжить.
— Если мы решим продолжить движение, в какую сторону мы направимся?
Вдалеке раскинулся Кауровый лес. За ним — Третья Ротация. Я указываю в том направлении.
— Будем придерживаться озера Авени, пока не сможем повернуть вглубь к Третьей Ротации. Татум не сможет повторить тот же трюк, не погубив и себя. И она окажется в ловушке. С каждой стороны от неё — огонь, а впереди — армия. Так или иначе, битва будет окончена.
Король пальцем приподнимает мой подбородок. Я смотрю на жёсткие черты его усталого лица. Не понимаю, как ему удаётся вести себя столь решительно. Я же чувствую себя так, словно меня избили.
Он целует мои губы, и его поцелуй подобен шёпоту. Недостаточно, но это всё, что мне нужно.
— Тогда нам туда, — говорит он.
Он дарит мне ещё один долгий поцелуй, не дав мне ответить.
— Как ты думаешь, Лина, что происходит на войне?
— Одна сторона побеждает, а другая — проигрывает.
— Нет, — он качает головой. В этом движении так много печали, что я забываю дышать. — Обе стороны проигрывают. Но одна из сторон проигрывает меньше битв, — его голубые глаза впиваются в мои. — Я пришёл сюда, зная, что многие мои люди погибнут. И что я могу погибнуть. Это реальность войны. В ней нет славы. Нет победы. Всё, что есть, это облегчение, когда она наконец-то заканчивается.
— Двести семьдесят три человека, — шепчу я.
На протяжении нескольких минут он молчит, не может заговорить, а когда начинает, его голос перегружен эмоциями:
— Эти люди погибли не напрасно. Мы не обесчестим их память, их семьи, сбежав. Ты прошла этот путь не для того, чтобы терзаться сомнениями.
Я моргаю, глядя на него, наши носы почти соприкасаются. Я перевариваю сказанное им и понимаю, что была легкомысленной дурочкой с восторженными представлениями о битве. Джован прав: никто не выигрывает. Мы должны сосредоточиться на будущем, которое могут принести наши действия.
— Тогда хорошо.
Он приподнимает бровь.
— Ты, в самом деле, согласна со мной? — спрашивает он.
Я насмешливо хмурюсь.
— Не надо так удивляться. Временами у тебя появляются неплохие идеи.
Он тянет меня вверх.
— Теперь нам нужно убедить остальных.
Это несложно. Похоже, большинство настроено на месть. Мы с Оландоном быстро возлагаем вину на мать и дядю. Меньше всего мне хочется, чтобы в народе Солати поселилась горечь. Я рада, когда не вижу признаков несогласия. Я полагаю, что дозорные помнят изголодавшихся деревенских жителей, которых они видели в предыдущие недели. Они знают, кто за этим стоит. И за это я им безмерно благодарна.
Вода озера поддерживает в нас силы до тех пор, пока на следующий день не появляются люди из Ире. Сотни крыльев рассекают небо. Когда они приземляются, я вижу, что каждый из них несёт большую сумку с едой. Они останавливаются у складов. Еда поднимает боевой дух армии сильнее, чем что-либо другое. Особенно боевой дух Лавины.
Заседание совета проходит на берегу реки. Большая часть Ире отправилась принести припасы для замены лестниц, которые мы потеряли во время пожара. Несмотря на предостережения Оландона, я посылаю Риана и двадцать пять Брум в Кауровый лес, лежащий перед нами. Аквин не очень охотно расстаётся со своим гигантским бревном из Каура, которое мы собираемся использовать как таран, но после брошенного на него сурового взгляда, уступает. Ангар для тренировок находится недалеко от нашего текущего местоположения, и я очень надеюсь, что не отправила двадцать шесть человек на смерть. Приходится рисковать. Без тарана у дворцовой стены нас просто сотрут в порошок.
Если бы мы раньше начали использовать для разведки силы Ире, а не пеших солдат, то, возможно, удалось бы избежать беды. Это была грубейшая ошибка. Но второй раз мы не попадём под огонь. Благодаря кружащими над нами Ире, силы матери не смогут снова подкрасться к нам.