Лицо Солати остаётся спокойным, хотя под взглядом Джована он сглатывает.
— Я... Я думаю, около пятидесяти.
Мы с Джованом обмениваемся взглядами. Если этот человек говорит правду, это хорошо для нас. Я киваю Лавине, который уводит мужчину.
— Мы должны направить наши силы на вход и пустить остальных твоих людей внутрь.
Джован вытирает бровь, осматривая меня.
— Согласен. А потом займёмся придворными.
Я отвожу взгляд.
— Ты готова к этому? — спрашивает он.
— К убийству матери?
Я вскидываю брови. Может ли кто-то быть готов к такому?
— Да. Возможно.
Он качает головой.
— Тебе лучше решить побыстрее. И я хочу, чтобы ты держалась ближе ко мне. Поняла?
Я прищуриваю глаза.
— А как на счёт того, чтобы ты держался поближе ко мне?
Он ловит мой рот поцелуем. Который заканчивается, не успев начаться, и я чуть не обижаюсь на него прежде, чем вспоминаю, где мы находимся.
— Это я могу устроить.
Я хмыкаю, радуясь, что мои красные щёки покрыты грязью.
— Ну, не будем торчать тут весь день.
Когда я протискиваюсь вперёд, раздаётся несколько смешков.
— Поднять щиты, — кричу я.
По залу разносится звук двадцати щитов, ударяющихся о пол.
— Открыть двери, — приказываю я.
Как только открывается дверь, с нижней площадки лестницы раздается звук натягиваемой тетивы. Солати готовы к встрече с нами.
Джован изучает размеры лестничного пролёта. Он достаточно широк для четырёх мужчин, стоящих плечом к плечу, и на три головы выше Джована. Я знаю, что лестница плавно изгибается, спускаясь на первый этаж дворца, а ступени узкие, но не крутые. Внизу — главная галерея дворца. Как только мы спустимся на первый этаж, в пятидесяти метрах справа от нас будет находиться обеденный зал. Ещё через пятьдесят метров — вход во дворец.
Если бы у меня не хватало людей, я бы повела противника именно сюда, чтобы численное преимущество стало бесполезными.
— Нужно действовать быстро. Вы спускаетесь вчетвером, два щита подняты высоко, а два низко опущены. Это должно предотвратить попадание стрел. Как только достигните конца лестницы, сформируете заслон, — голос Джована звучит на фоне грохота.
Джован отзывает в сторону Осколка, Лавину и Греха. Они исчезают в строю с его обращением.
Мужчины кивают, сосредоточившись на задании.
— За Гласиум! — ревёт Джован.
— За Гласиум! — отвечает хор голосов.
Когда второй этаж наполняется рёвом и криками, я вздрагиваю. Двадцать щитов и бойцы, которые их несут, толкаясь, движутся перед нами по лестнице в четыре ряда: двое держат щиты достаточно высоко, чтобы задевать потолок, а двое других — достаточно низко, чтобы касаться пола. Джован проскальзывает передо мной, а затем и я оказываюсь вовлеченной в непрерывное движение по широкой лестнице.
Сразу же раздается звук стрел, ударяющихся о щиты. Солати сидят у подножия лестницы и, вероятно, гадают, что это, во имя Солиса, мы делаем.
Идущие впереди нас Брумы достигают первого этажа, и я слышу звук складываемых друг на друга щитов, но не вижу, что они делают.
Наконец, я приседаю у основания лестницы и пытаюсь понять, что именно вызывает этот шум.
Воины Джована образовали дугу из щитов — непроницаемый полукруг. По мере того, как всё новые и новые люди достигают нижних ступеней лестницы, круг расширяется, и каждый новый Брума добавляет свой щит к плотному строю.
Огонь из стрел прекращается, и с той стороны разбегаются шаги в разные стороны. Один Брума проверяет, чисто ли пространство. Джован произносит проклятие, когда дозорный падает замертво, стрела попала ему прямо в глаз. На его место встает другой Брума.
Я наблюдаю, как Джован направляет всё больше людей в этот "заслон".
По мере их присоединения, защитная группа распространяется по проходу, расширяясь, пока вершина полукруга не достигает дальней стены.
— Разделяемся, — восклицает Король.
В полной синхронности полукруг щитов Гласиума расходится в вершине, образуя две изогнутые линии солдат, по двадцать человек с каждой стороны. Теперь от лестницы до противоположной стены открывается свободное пространство.
— Тесните! — рядом со мной раздается следующая команда.
Два ряда людей начинают продвигаться по коридору в противоположных направлениях, увеличивая свободное пространство у подножия лестницы.
Я наблюдаю за всем этим широко распахнутыми глазами. Это невероятно. Джован ухмыляется, глядя на моё благоговейное выражение лица, и выпрямляется в полный рост.
Мужчины.
Наша армия в спешном темпе проникает в пространство с площадки второго этажа.
— С какой стороны вход? — спрашивает Джован.
Я указываю в правую сторону.
— Направо!
Это странно. Мы движемся в утомительно медленном темпе, и от разочарования мне хочется вырваться из-под защиты щитов.
— Слева будет обеденный зал, — говорю я.
Джован кивает. Проходит десять минут, и щиты придвигаются к входу в обеденный зал, фактически блокируя всех, кто находится внутри. И вот, наконец, Джован поднимает щиты.
— Заряжай! — раздается крик, а мы тем временем спешим по коридору к входу.
Осколок дёргает меня так, что я оказываюсь в нескольких рядах позади.
Несколько Солати падают жертвами метательных копий. Они пытаются открыть вход. Некоторые сразу же падают на колени в знак капитуляции.
Другим требуется открыть тяжёлые двери и увидеть, что с обеих сторон их окружает орда Брум, прежде чем они признают своё поражение.
Наверное, я должна быть счастлива, но я так крепко вцепилась в то, что должно произойти, что не могу праздновать. Солати сказал пятьдесят человек. Здесь тридцать. Сколько их было у основания лестницы? Полагаю, они направились к столовой.
Мы помещаем пленников в боковую комнату с многочисленной охраной.
Первый этаж чист, но, когда процесс приостанавливается, моё дыхание учащается.
Я приближаюсь к мужчинам, ломающим двери в обеденный зал, стараясь сдерживать свои эмоции. Мысли глупы, но я ничего не могу с ними поделать. Я опускаю взгляд на свою мантию и вижу, что она порвана, окровавлена, видны участки бёдер. Мои волосы подняты, но я не сомневаюсь, что выгляжу ужасно. А моя мать будет безупречна и, наверное, одета в канареечно-жёлтый цвет. Что, если она выставит меня идиоткой перед всеми? Перед тремя мирами. Перед Джованом.
Мне под нос суют флягу с водой. Я смотрю на лысого Греха и подавляю смех.
— Вот, — хрипло говорит он. — Умойся.
Быстро оглядываюсь по сторонам, а затем делаю то, что он сказал. Он критически осматривает меня и брызгает немного воды на руку, после чего приглаживает мои волосы. Надеюсь, никто этого не видит.
Он отступает назад, кивая головой, и опускает взгляд на мою мантию.
— Завяжи её сбоку, — говорит он.
Он что, глупый?
Он проводит рукой по голове.
— Ты пробыла в битве. Весь день.
Я морщусь.
— Именно. Сейчас ты можешь создать образ воительницы, а не полувоительницы, полу-Татум. Ты должна принять на себя ответственность.