- Вез…- я опустился на колени, рядом с старым другом. Он плохо выглядел в мерцающем свете верхних люменов.
- Ты вооружен? – растерянно спросил он.
Я нахмурился, собираясь было жестом указать на мой меч и широкое лезвие, закреплённое на спине, но вдруг понял, что Везула был слеп. Молочный блеск покрывал его глаза, кожа вокруг гнезд и на лице была покрыта следами ожогов.
- Кислота…, - ответил он, понимая причину моего молчания. – Забыл, что они могут так делать. – Засмеялся он, но это усилие дорого ему обошлось. – Он дал им все дары, не так ли. А нас оставил гнить и разлагаться. – Он протянул руку и схватил меня за плечо, шаря по сторонам своими незрячими глазами, - мы не должны были прожить так долго.
Я повернул его лицо к свету, пытаясь осмотреть его ужасные раны. Он сопротивлялся, как будто, стыдясь своего нынешнего состояния.
- Ранение в живот смертельно, - прошипел он, стиснув зубы от внезапной вспышки боли.
- Кто это сделал? – спросил я, отпуская его голову. Я всматривался во тьму, но не видел нападавших.
- Они были среди нас, Дах, - пошипел он. – Скрывались в Своте. Я сражался с ними. Они побежали и привели меня сюда. Оставили тут умирать. – Он поморщился, и я почувствовал, как смертельная нить Везулы натягивается.
- Кто, брат? Кто скрывался среди нас?
- Метка, красная, сырая, как клеймо, - прошептал он, указывая на левую щеку, его палец покрылся свежей кровью. - Они произнесли его имя. Сказали…
Я схватил его бронированный воротник и приблизил к себе.
- Скажи мне брат! Позволь мне отомстить за тебя.
- Сказали… что он идет.
Он сделал длинный подрагивающий вдох, и все закончилось.
Я был неправ. Не Везула разорил поселение и напал на Тарригату. Но кто тогда?
Голова опустилась, я закрыл глаза и ощутил тяжесть пистолета на моей ноге. Я думал достать его. Мои пальцы обернулись вокруг рукоятки. Один выстрел, если он все еще способен стрелять. Левый висок.
Я открыл глаза и отпустил пистолет.
- За Единство… - пробормотал я, расположив кольцо Легиона на коленях Везулы.
«Враг внутри», Метка, имя. Это все, что сказал Везула. Я слышал истории, в основном от Тарригаты. Идет война. Некоторые говорили, что он уже прибыл, что предатели были среди нас.
Послышался слабый лязг стали, я поднял глаза.
Я встал и побежал по катакомбам, преследуя доносящиеся звуки битвы.
Тагиомальчян, хромая, пробирался через катакомбы, игнорируя боль под его треснувшей аурамитовой броней. Нечто сверхъестественное стояло у него на пути. Маскировка оказалась неэффективной против существа, что воспринимало его неестественными средствами. Его кровь, или то, что исполняло ее функцию, скользнула по краю его клинка. Оружие вздрогнуло в его руках. Также как и щит на его спине, он знал, что существо ранило его. Но он ответил тем же.
- Отметьте мое местоположение, - сказал он в вокс.
- Ты ранен?
- Отметьте его, - повторил он стиснув зубы.
Вслед за короткой паузой последовал еще один запрос, но ответа не последовало. Вместо этого раздался еще один вопрос.
- Вы близки, Тагиомальчян?
- Я…
- Это они?
Немногие знали о вторжении на Тронный мир сил Альфа-Легиона. В конце концов, они были сдержаны, а непосредственная угроза нейтрализована. Но опасность не ушла. Все еще имели место быть «инциденты». В районы просочились слухи. Безумие охватило Терру. Воитель приближался. В народе всё чаще появлялись его сторонники. Культы. Было предпринято провести чистку. Очищающий огонь перед лицом надвигающегося кошмара.
Предвестники этого кошмара стояли перед Тагиомальчяном.
- Это они, - отчитался он, закрывая передачу.
Кустодий появился в мерцающем свете подземного зала. Туннели вывели его сюда. Ледяной холод пробрал его даже сквозь доспехи. Подлинная цель этого помещения была сокрыта возрастом, повлекшим за собой фундаментальные изменения. Возможно, это была старая купальня, здесь всё еще виднелись затененные формы ржавых медных труб, некоторая часть которых до сих пор была нетронута. Пара ручных насосов, расположенных в клювах некогда прекрасных геральдических грифонов, наполняли глубокий бассейн, но и они не избежали неконтролируемой силы распада и разложения. Шелушащаяся филигрань изображала древних мифических зверей, однако теперь эти художественные образы были извращены.
Теперь в этом месте прибывало нечто более древнее и первобытное. Факелы ярко горели в тяжелых железных бра, отбрасывая едкий запах гнилого мяса и кислого молока. Покрывшаяся инеем кровавая накипь, окружала границы бассейна, в котором неизвестной черной субстанцией был начертан символ. Свечи кривились и переплетались, подобно огромным сорнякам. Их восковые стебли наполняли помещение запахом животного жира.