Но он этого не сделал. Более того, взял коробку, развязал бантик и открыл ее. Его лицо расплылось в улыбке, а Шарлотта чертыхнулась про себя.
— Не могу поверить, что это тебе нравится! Ты же ненавидишь шоколад!
Когда Сэм достал конфету и надкусил ее, она посчитала, что пора вмешаться. Закрыв ящик с фотографиями, Шарлотта решительно двинулась к кабинету.
Увидев ее, он в мгновение ока сунул карточку в нагрудный карман пиджака, а коробку с конфетами — в ящик стола. Если бы она не следила за ним, то ничего бы не заметила — так мастерски Сэм избавился от улик.
— Ну, Гус, — сказал он, когда Шарлотта показалась на пороге. — С утра на тропе войны.
Она стиснула зубы от отчаяния. Если бы конфеты оставались на столе, можно было бы завести разговор о них. Но если расспрашивать, то Сэм поймет, что за ним наблюдали.
— Просто хочу спросить о работе типографии. Вчера номер отпечатали вовремя?
— С каких это пор тебя стала волновать типография, Гус?
— Меня зовут Шарлотта! — сказала она резко. — Я хочу, чтобы ты зарубил это себе на носу. И у меня есть полное право интересоваться тем, как идут дела в типографии. Меня это тоже касается.
Он усмехнулся:
— Ну хорошо, Шарлотта. Печатный станок работает отлично. Газета вышла вовремя. Все в этом мире замечательно.
Она неловко переступила с ноги на ногу, затем вздернула подбородок.
— Я рада это слышать.
— Что-нибудь еще? — с сарказмом в голосе поинтересовался Сэм.
— Нет.
— Тогда проваливай. У меня полно работы.
Шарлотте ничего не оставалось, как ретироваться, и она уже направлялась к двери, но он окликнул ее:
— Между прочим, у меня была возможность взглянуть на рассказ Лори.
Шарлотта остановилась и, подбоченясь, обернулась к нему.
— Я же сказала, что не сниму его с номера ради материала о красках…
Жестом руки Сэм попросил ее замолчать.
— Я и не настаиваю на этом. Собственно говоря, ты была права: рассказ отличный и очень подходит ко Дню святого Валентина. Надо бы послать фотографа на свадьбу и подумать о продолжении. Ну, ты знаешь, о том, как они счастливы и все такое. Это пойдет на пользу газете.
Шарлотта уставилась на него с открытым от удивления ртом. К чему это он клонит? Он что, полагает, это поможет ему уладить с ней отношения?
— То, что ты похвалил рассказ, вовсе не значит, что я изменю мое мнение о тебе, — сказала она. — Я по-прежнему считаю, что ты циничен в отношении настоящих чувств.
Он смотрел на нее, как бы обдумывая услышанное. После долгой паузы Сэм глубоко вздохнул.
— И все равно я с тобой не согласен. Думаю, что я — отзывчивый и способный на серьезные чувства парень. Настоящий романтик в сердце. — Он похлопал себя по груди как раз там, где спрятал карточку. — И уверен, многие женщины такого же мнения.
Шарлотта сухо рассмеялась, пытаясь выбросить из головы намек на «тайную даму сердца».
— Где же они все? Я что-то не вижу, как они ломятся в дверь, чтобы заполучить тебя.
Он откинулся в кресле и сцепил руки за головой.
— Могу сказать то же самое и о тебе. Ты можешь сколько угодно бахвалиться своими романтическими сантиментами, Гус, но, похоже, это не помогло тебе найти постоянного друга сердца. На носу День святого Валентина, но я не удивлюсь, если ты проведешь вечер дома, уткнувшись носом в книгу.
Она нахмурила брови и гневно посмотрела на него.
— Даже не знаю, что заставило меня вернуться в Сидар-Ридж и работать с тобой. Ты самый бессердечный, эгоистичный, высокомерный тип…
— Да, да. Можешь остановиться на этом, — сказал он. — Все это я уже слышал. А сейчас мне пора браться за работу. Закрой, пожалуйста, за собой дверь, когда будешь уходить.
Расстроенная Шарлотта повернулась и стремительно выскочила из кабинета, хлопнув за собой дверью.
Проклятье! Этот человек когда-нибудь сведет ее с ума. Как ему удалось все перевернуть, обратив придуманные ею аргументы против нее же. Речь шла об отсутствии романтики в его душе, а не об отсутствии романтики в ее жизни.
Шарлотта сжала руки в кулаки и выругалась про себя. Да, действительно у нее уже давно нет парня. Но это вовсе не значит, что она не способна кем-то увлечься по-настоящему. Просто пока не встретился достойный мужчина.
— Ну нет, я не позволю, чтобы последнее слово осталось за тобой, Сэм Харпер, — пробормотала она. — Игра продолжается.