Странное выражение пробежало по ее лицу — что-то похожее на сожаление. Шарлотта вздохнула:
— Ты не обижаешь меня. Просто иногда усложняешь мне жизнь.
— Мы должны постараться быть терпимее друг к другу, — продолжал Сэм.
Шарлотта нехотя улыбнулась:
— Мы знакомы тридцать лет, Харпер. И никогда не ладили. Вряд ли положение изменится и в будущем.
— Мы словно брат и сестра, — сказал он. — Если бы не росли вместе, может быть, все было бы по-другому. Я думаю, во всем виноваты родители.
Она взяла карандаш и стала вертеть его между пальцами.
— Может быть. Но, вероятно, и мы сами немного виноваты.
Сэм наклонился вперед.
— Возможно, это поздновато, Гус, но, я думаю, мы могли бы заключить мир. Если мы оба постараемся, то изменим ситуацию к лучшему. В конце концов, нам вместе работать еще не один десяток лет. — Он протянул руку. — Мир?
Немного поколебавшись, Шарлотта протянула ему свою.
— Хорошо, — сказала она. — Попробуем. И для начала перестань называть меня Гус. Я ненавижу это имя!
Сэм улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой.
— Хорошо, Шарлотта. Начало положено.
Он смотрел на ее изящные пальцы, удивляясь, какими хрупкими они кажутся в его руке. Почему он никогда не обращал на них внимания? А вот теперь, ощущая их тепло, ему нестерпимо хотелось, чтобы они ласкали его тело, начиная с губ, ушей, подбородка, и дальше все ниже и ниже.
Прервав поток мыслей, Сэм сглотнул, чтобы промочить внезапно пересохшее горло, отпустил ее руку и встал.
— Ну, я пошел.
— Красивая роза, — заметила Шарлотта, как бы спохватившись.
Он наклонил голову, чтобы понюхать цветок, потом с улыбкой посмотрел на Шарлотту.
— Действительно красивая. — И, повернувшись, вышел из кабинета.
Но когда он сел за свой стол, то не мог сосредоточиться на работе. Его мысли постоянно возвращались к Шарлотте, а руки все еще хранили тепло тонких пальцев.
Сначала предложение заключить мир было лишь ответным ходом в его тайной игре. Но сейчас, когда он раздумывал о возможности улучшения отношений с Шарлоттой, то понимал, что идея совсем неплохая.
Особенно, если это позволит ему чаще дотрагиваться до нее.
Шарлотта протерла глаза, затем подавила зевоту. В кабинете было темно. С нижнего этажа доносился приглушенный шум печатных станков. Их методическое постукивание действовало усыпляюще.
— Ты все еще здесь?
Она подняла голову и увидела в дверях Сэма. Его галстук был развязан, несколько пуговиц рубашки расстегнуто. Пиджак, который он держал на одном пальце, был переброшен через плечо.
Шарлотта покачала головой.
— Уже собираюсь идти домой. — Она взяла отредактированный текст и положила в коробку с надписью «Исходящие материала». — Тебе что-нибудь…
— Нет, — сказал он. — Мне ничего не надо. Просто заглянул пожелать тебе спокойной ночи. Это предусмотрено нашим мирным договором.
— Хорошо. Спокойной ночи тогда, — сказала Шарлотта, посмотрев на него настороженно.
Сэм повернулся, чтобы уйти, но затем словно передумал.
— Собственно говоря, мне есть что тебе сказать. Давай, я провожу тебя домой? Мы могли бы поговорить по дороге.
Хотя ее дом находился в пятнадцати минутах ходьбы от редакции, Шарлотта не была уверена, что хотела бы провести даже столь короткое время наедине с Харпером вне офиса. С тех пор как пять дней назад она начала эту игру, ее постоянно преследовали эротические фантазии, и перспектива расставания с ним у двери дома пугала.
— В этом нет необходимости, — поспешно ответила Шарлотта. — Если речь идет о деле, мы могли бы обсудить его и здесь.
Сэм снял ее пальто с вешалки возле двери.
— Речь не о деле.
Раздираемая любопытством, Шарлотта встала, обошла стол и затем хотела взять у него пальто. Но он раскрыл его, предлагая помочь ей одеться. Просунув руки в рукава, она на мгновение почувствовала его пальцы на своих плечах и затрепетала. Потом схватила сумочку, оставив на столе работу, которую хотела взять с собой. Без сомнения, у нее будет о чем подумать, когда она останется дома одна.
Они спустились по лестнице со второго этажа, где была редакция, и направились к выходу. Сэм открыл для нее дверь, затем взял ключи из ее дрожащих рук и запер ее. Прохлада февральской ночи взбодрила Шарлотту. Подняв воротник, она искоса поглядывала на своего спутника, не в состоянии прочесть выражение его лица. Но ей казалось, что он выглядел… счастливым! А она не могла вспомнить, чтобы видела Сэма Харпера таким умиротворенным, особенно в ее присутствии.
Когда они завернули за угол, Шарлотта наконец решилась первой нарушить молчание: