-Сделать ты это, конечно сможешь. -Со смешком сказало море. - Никто и ничто не причинит тебе здесь вреда.
-Почему ты читаешь мои мысли? -Спросила Нив, когда почувствовала, как море перестало толкать ее по течению, а просто остановилось.
-Я их не читаю. -Мягко возразило море уже женским голосом. -Просто слышу.
-А что с твоим голосом?
Море кажется оторопело. Остановилось, и волны больше не вибрировали под спиной девушки, не колыхали промокшую насквозь белую рубашку.
-С этим немного сложнее. Этот остров был когда-то заселен. Тут были люди. Они прибывали сюда на больших судах, и иногда случались кораблекрушения. Они все во мне, Нив. Множество детей и старых людей. Я имею самую характерную людскую часть, их голоса. Те слова, с которыми они умерли на устах. Я знаю, что это дико. Я знаю, что это не по-людски. Но я и не человек. Пойми меня правильно, эти люди сами совершили ошибку. Я хочу исправится, стать добрее к вам. Ты будешь первой. - Море оголило перед девушкой свою душу, и снова ожило. Задвигались мелкие волны, и они захлестнули успевшую впасть в полудрему девушку и понесли на дно.
Дотронутся, сквозь страницу.
Ноябрь подходил к своему логическому завершению. Тусклый и мрачный, словно застыл во времени, и лишь немного передвигался как часовая стрелка. Лениво переползая с цифры на цифру, а я словно неудачливый бармен пыталась выжать из остатков своей жизни все соки как из недозревшего, зеленого лимона, а его сок безжалостно разведал не зажившие ранки на руках. Вообще, я обожаю свою жизнь. Держусь за нее всеми конечностями, хотя понимаю, что канат уже рвется.Когда нибудь вы задумывались, что не вы отпустите канат когда пойдете взбираться на самые высокие горы мира, а канат решит вас больше не держать. Вот так, происходило и со мной.
Широкие, пушистые и невесомые хлопья снега медленно падали на землю, словно думали, продолжать ли им падать, или можно полететь обратно вверх? Я шаркала сапогами по асфальту на пути в больницу. В которой я должна была лежать с самого начала, или вернее сказать "конца" когда мне диагностировали последнюю неизлечимую стадию рака, но мои родители решили, что лучше я проведу свои последние месяцы, дни и секунды в холодном доме совершенно в одиночестве, согреваемая обжигающей теплотой камина и светлыми, такими родными и любящими душами, но проблема заключалась в том, что они находились на страницах любимого романа. Мне кажется, это самое больное что может быть в жизни. Найти людей, которые кажутся тебе идеальными, потрясающими, такими родными, словно ты знаешь их всю свою жизнь,но ты никогда не коснешься их ладонью, не скажешь, что любишь их, ведь именно они, и никто другой помогали тебе продолжать жить и видеть в этой жизни смысл. Радуясь и плача вместе с ними. Поедая пуд соли. Видя их жизнь со стороны, и не иметь даже возможности, сказать им о том какая всепоглощающая любовь сжигает тебя изнутри. Они намного лучше реальных людей, они никогда не скажут тебе о том, что ты им больше не нужен или не интересен. Присутствие дорогих тебе книжных персонажей будет витать вокруг невидимым потоком ветра, нашептывать на ухо ободряющие слова, когда тебе это будет нужно. Совсем как ты, когда в их "жизни" что-то не складывалось. Просто услышь это рядом с твоим ухом; "Вдохни глубже. Я знаю. Все сложится. Держись"
Ведь ты это тоже слышишь, верно?
Синее маленькое полуразрушенное здание, которое может стать отличным местом действия в различных ужастиках, было моей больницей. Где по сути погибали люди. Они выглядели измученными жизнью, с потухшим взором, словно уже с мертвыми остекленевшими глазами. Они беспомощно взирали на меня в поисках поддержки, но когда видели мою блестевшую в темноте лысину, понимали, что я точно такая же как они. Почти мертвая.
Бывает, что когда в твоей жизни не остается ничего, в что можно было бы верить, зубная фея больше не приносила тебе конфет, дед мороз оказывался просто родителями, а страшные сны-просто снами. Ты начинаешь хвататься за все, что есть в твоей жизни, придумывая себе новые истории, в которые свято веришь, и действительно понимаешь, все что нужно для жизни это вера во что-нибудь, что заставит тебя каждый божий день вставать с кровати, дышать, есть, думать, делать-то, что совершенно не нужно, лишь для того, чтобы через эти тернии ненависти добраться к сочному плоду любимого дела, и вгрызться в наполненный соком любимый фрукт.