- Доброе утро, - услышала я голос Араниэль и повернула к ней голову, - Пора вставать.
- Пора, - ответила я, поднимаясь. - Пора в путь.
- Перекусим и отправимся, - сказала она, вешая над костром котелок, - Как спалось?
- Ужасно, - откликнулся за меня Снарк, потягиваясь на одеяле. - Она начала драться. Пришлось перебираться к тебе.
- Ты плохо спала? - повернулась эльфийка и с тревогой взглянула мне в глаза.
Я глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, и рассказала им о ночном визитёре и о сне. С каждым моим словам, лицо девушки серело и меркло. К концу рассказа, она была похожа на испуганного до ужаса ребёнка.
- Нам нужно спешить, - сказала она со слезами на глазах, нервно запихивая одеяло в походную сумку. - Мы должны предупредить, остановить.
- Ты можешь толком объяснить, - рыкнула я, прерывая начинающуюся истерику.- О чём ты говоришь?
- Потом, - ответила она, выливая воду из котелка в огонь и кладя его в сумку, - Ты сама всё поймёшь. Если я сейчас начну всё тебе объяснять, то мы потеряем драгоценное время. Весники приходят за сутки до смерти. У нас мало времени.
Больше не споря и не задавая лишних вопросов, я быстро собралась и помогла привести место нашей стоянки в первоначальный вид. Убрав следы нашего присутствия, мы отправились в путь. Араниэль взяла такую скорость, что я еле успевала за ней. Теперь мне понятно, почему эльфы являются владыками лесов. Она безошибочно выбирала направление, обходя омуты и болотистые места. Ветки сами расступались перед ней, освобождая путь. Она двигалась так легко и бесшумно, что если бы я не видела её, то и подумать бы не смогла, что она тут есть. Но самое ужасное, стоило мне отстать от неё на пару шагов, как ветви начинали бить меня по лицу, путаться под ногами. Мне приходилось просить Араниэль остановиться и подождать меня. Она выполняла мои просьбы, но при этом высказывала много интересного о моей медлительности и неуклюжести. Видя, что она нервничает, я не обращала внимания на её слова. Меня утешала мысль о том, что когда всё закончится, я припомню ей все высказывания. Полдня мы почти бежали, не останавливаясь даже перекусить. На все мои просьбы о привале Араниэль отвечала отказом и прибавляла шаг. К высокому деревянному забору мы вышли почти к вечеру, когда солнце уже катилось к горизонту.
- А где вход? - спросила я её, переводя дыхание.
- Мы не пойдём через главные ворота, - ответила она, ныряя в кусты около забора. - Нам не нужны долгие расспросы, зачем мы тут и для чего. Времени и так почти не осталось.
Я последовала за ней. Пробравшись через заросли, мы остановились у забора.
- Здесь есть потайной ход, - сказала она, прикасаясь к брёвнам. - Он ведёт в кухню. Раньше мы с Хильдом постоянно им пользовались.
Она нажала на что-то, и под брёвнами открылся лаз с земляными ступенями вниз. Махнув мне рукой, она скрылась в темноте.
Пройдя по довольно узкому коридору, мы оказались в продуктовой кладовой, из которой попадаешь сразу на кухню.
- И как пройдём через кухню? - шёпотом спросила я у Араниэль.
- Об этом не волнуйся, - ответила она, высматривая кого-то через щель в двери. Я замерла в ожидании. Спустя какое-то время Араниэль издала звук похожий на трель, и через минуту в кладовую зашла старушка. Невысокая, худая, с огромным количеством морщин на лице и клюкой в руке.
- А я уж грешным делом подумала, что причудилось, - сказала она дребезжащим голосом, обнимая Араниэль. - А это — солнышко наше вернулось.
- Я тоже рада тебе, Гуда.
- Что привело тебя в столь неспокойное время?
- Мне нужно увидеться с Хильдом. Ему грозит беда.
- С чего ты это взяла, солнышко? - спросила Гуда с беспокойством.
- Это Вика, - указала Араниэль на меня. - Она человек и прошлой ночью видела «Вестника», который показал ей гибель Хильда.
После её слов, зрачки в глазах старушки сделались вертикальными, а на руках появились когти, больше похожие на лезвия.
- Остановись, Гуда, - Араниэль встала передо мной, закрывая меня от старушки, которая непонятно почему решила сменить ипостась. - Она — другая. Она — друг.
- Я не верю людям, - прорычала Гуда. - От людей одни беды. Это по их вине мы вынуждены прятаться.
- Я конечно очень извиняюсь, - подала я голос из-за спины эльфийки, - но вам не кажется, что судить всех по одной паршивой овце не очень правильно. Вы ведь меня даже не знаете. И если на то пошло, то я не просила втягивать меня в ваши проблемы. Для меня вообще весь ваш мир — дикость.
- Что значит «Ваш мир»? - спросила старушка. Я услышала в её голосе любопытство.