– Костик!
Туся не знала, что чувствовала мама в этот момент, но сама она испытала огромное облегчение оттого, что ей не придется становиться рекламным лицом фирмы «Слай».
– Ну разумеется, Костик! – рассмеялся Константин Сергеевич, распахивая объятия.
Что же оставалось делать маме, как не упасть в них? Что она и проделала не без изящества. Туся вышла из укрытия. Теперь она могла без опасения показаться маме на глаза, потому что все ее внимание сосредоточилась на Костике.
– Господи, совсем не изменился, – вздохнула она, разглядывая припорошенные сединой вески.
Ее взгляд скользнул по Тусе, посуровел и снова смягчился, как только режиссер сериала взял ее за руку и вывел из студии.
– А ты стала еще красивее.
– Не лги. Я частенько смотрюсь в зеркало.
– Ты же знаешь, я не умею лгать.
– Так уж и не умеешь?
– Тебе – не умею. К слову сказать, из тебя получилась прелестная блондинка.
– К слову сказать, я стала ею несколько дней назад.
Они переглянулись и рассмеялись.
Туся следовала за ними на некотором расстоянии. Ее никто не удерживал в студии и препятствий не чинил.
– Может, поужинаешь со мной сегодня, если, конечно, твой муж не будет возражать. «Давай, скажи ему, что ты три года как не замужем», – внушала Туся из-за спины, но мама вместо этого произнесла:’
– Он не будет возражать.
– Тогда встретимся в восемь, на нашем месте.
Туся навострила уши. Хочешь, не хочешь, а такое насторожит кого угодно.
– Договорились.
– Надеюсь, ты доверишь мне свою дочь на некоторое время?
– Тебе доверю. Ты всегда умел находить с детьми общий язык.
«Мама избрала правильную соглашательскую позицию», – радовалась Туся, убыстряя шаг.
Скоро мама убежала на работу, пообещав Тусе разобраться с ней позже, а Константин Сергеевич повел Тусю в свои, пенаты, где властвовало его режиссерское слово.
Туся два часа провела в студии рядом с Коробовым и Серафимой-хлопушкой, его незаменимой помощницей. О маме за это время не было сказано ни слова, но Туся заметила, каким задумчивым становился взгляд режиссера, когда он смотрел на нее. Может быть, он думал в это мгновение, что она могла бы быть его дочерью. А может быть, у Туси опять разыгралось воображение.
7
– Ну, как ты меня находишь?
Туся осмотрела маму придирчивым взглядом. На маминой отшлифованной шейпингом фигуре весьма эффектно смотрелось шелковое платье миди темно вишневого цвета с боковым разрезом вдоль ноги. Классический вариант вечернего платья, разница лишь в том, что оно из Парижа, а не из московского Дома моды.
– Выглядишь великолепно!
– Спасибо, – поблагодарила она. – Платье не узковато?
– В самый раз.
– А разрез?
– На месте.
– А прическа?
– И прическа, и маникюр, и макияж, все о’кей! - успокоила Туся, разглядывая лирический беспорядок на маминой голове: было ясно что обошелся он в кругленькую сумму.
Мама волновалась, как девчонка, в ожидании, когда за ней заедут. В столице шумел Московский международный кинофестиваль. И Константин Сергеевич пригласил маму на презентацию российского фильма. Туся не сомневалась, что поздние возвращения домой на этой неделе связаны вовсе не с маминым журналом, а с мечтой о хорошем.
В минуты меланхолии мама любила повторять: «Запомни, дочь, женщине, чтобы быть счастливой, нужно всего три вещи: вера в себя, мечта о хорошем и увлажняющий крем». Ну, веры в себя и увлажняющего крема у мамы всегда было предостаточно, а вот мечта о хорошем до недавнего времени оставалась «слабым звеном».
– Мам, а у тебя с Коробовым был роман? – спросила она.
– Семнадцать лет назад, – ответила Инна Дмитриевна, разыскивая сигареты на столике, заставленном скляночками, баночками и коробочками, наполненными секретами женской красоты.’
– Я так и предполагала, услышав: «На нашем месте». А можно спросить: почему вы расстались?
Мама пожала плечами, сунула пачку «Вог» в сумочку.
– Почему люди расстаются? Французы в таких случаях говорят: «Се ля ви». Русские все сваливают на судьбу.
Она присела на венский стул с изогнутой спинкой, но тут же вскочила, испугавшись, что помнет платье.
Туся спрятала улыбку: желание выглядеть безупречно не покидало маму ни на минуту. И еще Туся вспомнила, как на днях Константин Сергеевич сказал ей очень похожую фразу: «В жизни часто так получается: люди встречаются и расстаются, и в этом никто не виноват».
– Ну все же, – настаивала Туся, желая услышать мамину версию. – Как вы познакомились с Коробовым? Расскажи.
– На дне рождения у моей подруги познакомились. Он заканчивал ВГИК, режиссерский, я – МГУ; журналистику. Мы проговорили целый вечер. Он проводил меня домой, так мы начали встречаться. Как видишь, все до нелепости банально. А потом… – мама поймала ее взгляд в зеркале, – потом появился твой ослепительный папа, и Костик затерялся в его тени.
– А ты знаешь, что он ни разу не был женат?
– Знаю. Мы с ним много в эти дни беседовали, в том числе и о личной жизни.
– А сейчас у вас снова любовь?
– Туся! – вспыхнула мама. – У меня с ним ничего такого нет.
– Я не возражаю, - успокоила Туся. – Я достаточно взрослая, чтобы понимать, что существует физическое влечение.
– Это хорошо, что ты понимаешь. Но взрослые тем и отличаются от подростков, что умеют это физическое влечение контролировать.
Туся фыркнула и пошла открывать дверь, в. которую настойчиво позвонили.
Константин Сергеевич сделал маме какой-то замысловатый комплемент, а Тусю просто щелкнул по носу. У них установились вполне дружеские отношения, но Коробов успел предупредить, что это только до тех пор, пока они не оказались на съемочной площадке. На площадке нет друзей, нет жен, там есть режиссер, его команда и актеры. Все личное – в сторону. Тусе нравился такой подход к делу.
– Когда вы вернетесь? – поинтересовалась она, провожая их к выходу.
– Рано не жди! – подмигнув, сказал Константин Сергеевич.
– И чем же мне заниматься целый вечер?
– Вот, – Коробов достал из внутреннего кармана пиджака свернутые листы, – почитай на досуге сценарий пилотной серии, позже обменяемся мнениями.
Туся была польщена. С ней, как с равной, будут обмениваться мнением! Вот это фишка!
Но самое интересное произошло намного позже, когда в половине первого ночи мама вернулась домой. вместе с Коробовым.
– Представляешь, – рассказывала она сонной Тусе, кутавшейся в халат. – Приходим мы на стоянку и находим машину вскрытой, магнитола и документы исчезли:
– А сигнализация? – Поинтересовалась Туся.
– Специалисты работали. Хорошо, что паспорт оказался во внутреннем кармане пиджака, – радостно заявил режиссер, блестя глазами.
– Веселится, как мальчишка, – укорила мама без всякого энтузиазма. – А вот ключи от квартиры, водительские права и многое другое…
– Это да! Это все украли, – подтвердил Константин Сергеевич. – Завтра придется побегать.
– Сначала к слесарю, чтобы попасть в собственную квартиру, – напомнила мама.
Туся откровенно зевнула.
– А сейчас, может все пойдут спать? – предложила она.
– Действительно, что это мы, первый час. – Всполошилась мама, вспомнив, что на дворе уже ночь. Я устрою Константина Сергеевича в гостиной. Ты слышишь, Туся?
Туся согласно кивнула. В гостиной удобная софа – вполне выдержит его внушительный вес.
Утром она проснулась от шума воды и мужского голоса, который напевал что-то бодрое. Солнце вовсю светило в окошко, пробиваясь сквозь плотные шторы. Туся улыбнулась: быстро КС (так она сократила имя отчество Константина Сергеевича после этой ночи) освоился у них в квартире. Но это было только начало.
Оказавшись на кухне, Туся просто остолбенела: ее мама – в фартуке!– пекла оладьи. Этого она не видела уже лет пять!