— Я не могу, — упрямо ответила она дрогнувшим голосом.
— Почему?
Лиза посмотрела на тонкое вечернее платье без бретелек как на что-то отвратительное.
— Потому что это не я. Это платье не для меня. Я неловко себя чувствую.
Харлан уронил этикетку на пол, сразу забыв о ней, да и время, и ожидающие их люди были забыты. Он подошел и стал у нее за спиной, задумчиво глядя в зеркало. Он как бы обрамлял ее стройный силуэт своей массивной фигурой, рассматривая то, что она так критически изучала в зеркале.
— В чем состоит эта неловкость, Лиза? Дело заключается в платье или женщине, которая его носит?
Лиза хотела отойти, но его руки сомкнулись вокруг нее, заключив ее в кольцо, так, что она осталась смотреть на отражение, которое вызывало у нее паническое чувство.
— Что ты видишь, Лиза?
Она не хотела отвечать. Лиза не хотела смотреть, но не могла отойти, а он не хотел, чтобы она отмалчивалась. Внезапно ей захотелось излить то, что накопилось в душе, все свое отчаяние и смятение.
— Я вижу ложь.
— Кто же тебе лжет? Я? Они? Или ты сама?
Лиза всхлипнула, и его руки обняли ее крепче, прижав к нему так, что она не могла вырваться. И он стал для нее и опасностью, и убежищем одновременно.
— Ты лгал, Харлан.
— Я? Как? Когда?
— На своих кассетах. Ты обещал, что все изменится, если я буду делать то, что ты скажешь. Ну вот, я все сделала, а ничего не изменилось. Ничего, ничего не изменилось.
Ее голова откинулась назад, ему на плечо, глаза закрылись, чтобы страдание не выплеснулось слезами.
— Лиза, я не лгал тебе. Ты не услышала, что я говорил. Ты прослушала только часть. Открой глаза. Давай. Открой же глаза! Посмотри на женщину в зеркале. Она прекрасна, но, дорогая, красота была в ней всегда. — Его большая рука передвинулась и легла туда, где гулко билось ее сердце. Это была приятная тяжесть, покоящаяся на холмике ее груди. — И если и есть где начало для перемен, так это внутри нас. Ты сделала все, чтобы изменить то, что видят люди, когда смотрят на тебя, но ты не сделала ничего, чтобы изменить то, как ты видишь себя.
Лиза не отрицала этого.
— Ты знаешь, что я вижу? Знаешь?
Она покачала головой, стараясь удержать слезы.
— Я вижу кого-то сильного, чувствительного и упорного, и я видел этого человека еще год назад.
— Но ты бы не захотел тогда взглянуть на меня снова.
Ее слова прозвучали с неожиданной горечью.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, потому что сам прошел через это, видел, глядя на себя в зеркало. О, со стороны это выглядело очень даже ничего: молодой, самоуверенный, богатый, преуспевающий, весь мир на ладони. Только внутри сидел большой нескладный оклахомский парень, который удивлялся, какого черта он делает в Нью-Йорке. Я был испуган тем, что видели во мне другие люди. Я боялся быть тем человеком, жить той жизнью. Я не мог понять, к какому положению я стремлюсь и не мог поверить, что я заслужил его. Так что я делал все, что мог, чтобы неосознанно портить это, и я очень быстро разрушил все. Я не позволю тебе сделать то же самое с собой. Не позволю!
Его рука осторожно передвинулась по мягкой ткани ее халата. И пока она медленно перемещалась все ниже и ниже в вырезе, Лиза оставалась совершенно неподвижной, ее сердце бешено стучало. Ее дыхание почти замерло, когда его губы коснулись ее виска.
— Лиза, ты получила все, что я тебе обещал, — прошептал Харлан. Тепло его дыхания и убежденность его слов действовали на Лизу неотразимо. — Все, что ты должна сделать, это не упустить свой шанс и поверить в себя.
— Это… это не так просто, — прошептала она, раздираемая противоречивыми чувствами.
Он добрался до пояса ее халата и стал развязывать его, чтобы его рука могла добраться до ее тела. Большая теплая ладонь скользнула под ткань, сложилась чашечкой и подхватила ее грудь.
— Я знаю. Вот почему я решил помочь тебе одолеть все препятствия. — В ее глазах промелькнуло сомнение. — Верь мне, Лиза. Ты должна верить мне.
Он наклонил голову и поцеловал ее в лоб. Лиза тихо застонала, не то от облегчения, не то от новой муки.
— Верь мне, — повторил Харлан и она затрепетала в его руках. — Посмотри на мир моими глазами и ты поймешь, что я был прав. Там, — он кивком головы указал на зеркало, — все в порядке. Все, что нам обоим нужно.
— И что же это? — прошептала Лиза, боясь пускать в свое сердце надежду.
— Тебе нужно как следует успокоиться, — уклончиво ответил он.
— А что нужно тебе, Харлан?
Их взгляды встретились и отразились в стекле. Его глаза горели ярким голубым огнем, и взгляд их был очень серьезен. Неожиданно резким тоном он ответил:
— Мне нужна ты.
Лиза прерывисто вздохнула, затем попробовала освободиться от его объятий. Она хотела повернуться, но его руки крепко держали ее.
Очень мягко он сказал ей:
— Если я делаю что-то, что тебе не нравится, останови меня.
Она кивнула.
Харлана переполняли нежность и желание. Его пульс участился, дыхание стало тяжелым. Он слышал собственный голос, который торжественно заявлял, что он будет ей другом, что он не хочет подстегивать эту страсть. Кого он обманывал? Его воля была сломлена. Он спрятал лицо в изгибе ее шеи, лаская шелковистые волосы, вдыхая ее запах, касаясь ее кожи кончиком языка. В ответ на это Лиза задрожала, его чувства стали такими сильными, что он едва удержался от того, чтобы не уложить ее в кровать. Лиза была невыносимо соблазнительной, и Харлан хотел ее с каким-то незнакомым ему ранее отчаянием.
Остановиться Харлан не мог.
Он продолжал покрывать нежными поцелуями ее шею, пока она не выгнулась назад и не стала прижиматься к нему в нетерпеливом желании. Его руки ласкали ее, и когда он сжал ее соски, Лиза задохнулась. Потом она застонала, когда его рука распахнула халат и скользнула вниз по ее телу.
Лиза закрыла глаза и позволила этому сладостному чувству унести ее в неведомые дали, забыв обо всем на свете. Ее голова склонилась Харлану на плечо, а его прикосновения пробуждали в ней ощущения, совершенно новые и незнакомые. Они захлестывали ее. Лиза ухватилась за его руки, вцепившись изо всех сил в ткань рукавов, а он все целовал ее шею и плечи, потом губы его скользнули к ее груди. Она слабо удивилась, почему ничто не прикрывает ее кожу от его обжигающих прикосновений, а потом почувствовала, как тяжелый махровый халат падает с ее плеч.
Она открыла глаза и увидела их отражение в зеркале у стены напротив. Харлан был рядом с ней, его темный вечерний костюм резко контрастировал с ее бледным обнаженным телом. Его рука властно баюкала ее тяжелую грудь с заострившимся и затвердевшим соском. Он проследил ее взгляд и улыбнулся медленно и соблазнительно.
— Лиза, ты прекрасна, — восхищенно сказал он. — Как ты могла так долго прятаться от мужских глаз?
Харлан слегка сжал ее напрягшийся сосок, и его рука продолжила свое мерное движение — вдоль талии, вокруг бедра, изучая ее тело и доставляя ей невероятное удовольствие. Но смущение заставило ее ощутить неловкость.
— Не делай этого, — остановил ее Харлан достаточно суровым тоном, когда она потянулась за халатом. — Не прикрывайся, хотя бы от меня. И от себя тоже. Ты все еще думаешь, что там, в зеркале, кто-то другой? Что это не ты? Мне нравится то, что я вижу снаружи, и мне нравится то, что, как я знаю, у тебя внутри. Я не собираюсь выбирать между первым и вторым. Лиза, ты прекрасна не только телом, но и душой, я ценю именно твою цельность…
Его рука погладила ее бедро, и Лиза забыла о том, что за ней наблюдает зеркало, ощутив жар, волнами расходящийся по всему телу. Она слегка изогнулась, и Харлан продолжил свои ласки, переключившись на ее живот и бедра. Дрожь предвкушения охватила ее, когда она почувствовала, что его теплая рука поглаживает волосы на лобке, а пальцы ласково проникают внутрь. Лиза даже не подумала возразить. Она вся была поглощена теми ощущениями, которые вызывали его ласки. И только поддерживающая за талию рука Харлана удерживала ее от того, чтобы не упасть, потому что ею овладела растущая слабость.