Харлан сплел ее пальцы со своими. Он использовал это для того, чтобы удержать ее рядом.
— Ты не уйдешь отсюда. Ладно? Мы сделаем пару кругов, повеселимся, а потом отыщем местечко потише. О'кей? Лиза?
Она с трудом вздохнула. Ее губы дрожали, когда она выговорила со слабой улыбкой:
— О'кей.
Харлан не мог позволить этой женщине уйти. Должен был быть какой-то способ оттянуть их расставание. Он не мог уйти, когда столько было несказанного и неоконченного. Он мог бы схватить ее в охапку и увезти в Нью-Йорк, если бы не то, что он узнал сегодня. Он не мог одним махом разрушить все, чего она с таким трудом добилась. Он отбросил все намеки Чака Уэбба, которые не имели для него значения. Важно было то, что ее достижения значили для нее. Если он разрушит сейчас ее карьеру, которую она сделала своими руками, сможет ли он потом спокойно жить? Харлан не был легким человеком. Любя ее, он мог подавить ее в одну секунду. Лизе не нужен еще один сильный мужчина, который будет властвовать над нею.
Но разве это означало, что он должен позволить ей уйти?
Они шли через толпу, вглядываясь в знакомые лица. Лиза была слишком расстроена, чтобы улыбаться направо и налево. Она повисла на руке у Харлана, как будто это была ее единственная связь с жизнью. Менее всего на свете она хотела устраивать сцену. Но она не ожидала, что мысль о расставании так потрясет ее. Это вывело се из равновесия. Само его присутствие рядом с ней так действовало на нее, что Лиза потеряла способность рационально мыслить. «Что ты скажешь ему, когда он спросит?» А что сказать, если он не спросит? Голова шла кругом. Где-то глубоко в груди зашевелился панический ужас. Это было хуже морской болезни.
— Идем, — внезапно предложил Харлан. — Давай сбежим отсюда.
Ухватив ее покрепче, он развернул Лизу и увлек за собой по широкой спиральной лестнице, которая вела на прогулочную палубу наверху. Там было темно и тихо. Все веселились внизу.
— Чего-нибудь холодного? Или горячего?
— Горячего, — сказала Лиза.
Она чувствовала холодную дрожь, и нужно было как-то согреться.
— А, ну тогда не дашь ли мне опять эти двадцать долларов?
Он посмеивался. Лиза слабо улыбнулась в ответ.
— Займи места, а я сейчас буду.
В темном оконном стекле Лиза увидела свое бледное лицо, когда усаживалась на кушетку.
— Вот. Осторожно, он горячий.
Лиза взяла чашку, несколько удивленная его выбором. Это был кофе с шоколадом, сливками и циннамоном.
Заметив выражение, появившееся на ее лице, Харлан попытался пошутить:
— Чрезвычайная ситуация — чрезвычайные меры.
Он сел рядом с ней, но не вплотную. Ему нужно было это расстояние, чтобы не отвлекаться на близость ее тела и сформулировать свои мысли. Харлан принадлежал к тем людям, которым непременно требуется составить план, определить цель. И тогда все будет в порядке, он все сделает и всего достигнет.
— Замечательная фотография, как ты думаешь? — начал он разговор. — Реклама вызовет эффект динамита.
— Я рада.
— Это было бы невозможно без тебя.
— Это было бы невозможно без тебя, — мягко возразила она.
— Мэгги думает, что будет очень хорошо, если ты поработаешь с ней. Знаешь — интервью, встречи.
— «Общество анонимных шоколадоголиков»? Что-то вроде этого?
Харлан поморщился:
— Не вполне. Что-то вроде еще одного этапа занятий.
— Я не знаю, Харлан.
Ему не понравилось, как это было сказано. Ему захотелось привлечь ее поближе к себе.
— Если нам понадобятся еще снимки, ты сможешь прилететь в Нью-Йорк? Захочешь? За оплату модели, разумеется.
— Как ты говорил Тедди, снимков получилось достаточно, чтобы обклеить стены, так что твой предлог выдуман. Я думаю, что оставлю приятный рекламный бизнес и вернусь к своей настоящей работе.
— Ты и Чак.
Она, должно быть, была слишком уж погружена в собственные несчастья, чтобы не расслышать в этих словах горечи. «Она вернется домой вместе со мной». Харлан стиснул зубы, вспомнив эти издевательские слова. Он упустил это. Он упустил Лизу. Перед его мысленным взором рисовались неприятные картины: Чак и Лиза целуются в холле, улыбающийся Чак захлопывает дверь каюты перед ним, отвратительная инсинуация насчет того, что Лиза получила свое продвижение по службе через постель. Неужели она и его использовала точно так же? Если бы Харлан мог рассуждать логически, он распознал бы в этом фальшь. Но ему было не до рассуждений. Он был в панике. И его преследовала ужасная неуверенность — что, если Лиза не отвечает ему любовью?
Он стал разбираться с фактами. Они провели замечательную неделю, получили удовольствие от близости и испытали необыкновенные переживания в постели. Это все? Хотела ли она еще чего-нибудь кроме этого? Чего-то быстротечного, страстного и восхитительного, чего одинокая и неуверенная в себе Лиза Рейнольдс ждала всю жизнь? И с кем лучше это совершить, как не с тем человеком, который сделал это все возможным? Неужели она из-за этого ответила ему? Потому что он отвечал ее потребностям? Потому что она была уязвима, а он был так заботлив?
Что могло заставить ее предпочесть его красавцу Чаку Уэббу? Конечно же, не внешность. Единственное достоинство Харлана, которое заставляло большинство людей искать его общества, — это богатство. Харлан не мог не сорить деньгами. Именно это давным-давно и привлекло к нему Мэгги. Может ли он использовать это средство, чтобы удержать Лизу, пока, как он надеялся, она не ответит на его любовь? Он не испугался отправиться завоевывать финансовый мир с двумя долларами в кармане, но не мог собраться с духом и спросить у сидящей рядом женщины, как она к нему относится. Что, если она его не любит? Он оправлялся от профессиональных неудач, но не мог и помыслить о том, чтобы пойти на риск ошибки в делах личных. Так почему бы не переместить риск в ту область, в которой он компетентен?
— Лиза, поехали в Нью-Йорк со мной, — предложил он.
Она удивилась. Поставив на столик чашку с кофе, она посмотрела на него, слишком ошеломленная, чтобы говорить.
— Ты нужна мне, Лиза.
— Харлан…
— Дай мне договорить.
Если и было на свете что-то, что он знал и умел делать, так это деловые предложения.
— Я приглашаю тебя на работу. Компания растет, и нам нужны люди, такие, как ты, чтобы направлять ее на верный путь. Я буду нуждаться в ком-то, кто возглавит торговый отдел. Кто лучше подойдет для этого, чем человек, который знает торговое дело? Это краеугольный камень бизнеса. И ты вполне для этого подходишь, Лиза. У тебя вполне достаточная квалификация, чтобы гарантировать успех. Мы будем работать вместе. Ты нужна мне, Лиза. Я знаю, это неожиданно, но я из тех людей, которые знают, чего хотят, когда видят это. А я хочу тебя.
— Чтобы работать на тебя? — прояснила она с обманчивым спокойствием.
— Да. Я хочу сплотить вокруг себя команду, которой я мог бы доверять и с которой мог бы вершить любые дела.
— Как Мэгги?
— Как Мэгги. Если ты согласишься, мы проработаем детали, но я предлагаю тебе самой назвать, сколько ты хочешь получать.
— Сто тысяч.
Харлан моргнул. Черт, Мэгги его убьет. Она пройдется по нему своими острыми каблучками, но он уже услышал, что говорит:
— Ладно.
Ничего. Он согласен и на это. И тут Лиза просто убила его:
— Нет.
— Что?
Лиза отставила свой кофе и встала.
— Нет! Харлан, я не хочу быть частью твоей бизнес-семьи. У меня есть своя жизнь, и я должна уже начать складывать вещи. Спасибо за все — за путешествие, за предложение, за все. Спокойной ночи.
Она отказалась!
И прежде чем Харлан вновь обрел способность думать, она уже ушла.
Первое, что увидела Лиза, вернувшись к себе, были два платья, оставленные ею в каюте Харлана. Они висели на двери, упакованные, вычищенные, отглаженные. Подавив бурные эмоции, всколыхнувшиеся в ее сердце, Лиза вытащила свой чемодан. Затем начала укладывать сувениры, которые купила для приятельниц, и собственные вещи. Это занятие не требовало участия разума, и она делала все механически, с отсутствующим видом. Она должна пережить эту ночь и следующее утро, а потом сила привычки понесет ее через оставшуюся жизнь.