Хорошо что окна закрыты, а балконы все с той стороны дома, иначе ждал бы меня дождь из зомби.
Подхватил сумку, двинул к несчастным рейдерам.
— Мда мужики, досталось вам, вы уж простите, но похоронить не смогу, надеюсь не обидитесь.
Вид разодранной плоти абсолютно не пугал, за время практики я много чего насмотрелся, по этому не смущаясь принялся обыскивать останки, попутно вертя головой, вдруг обратно кто явится.
Собрал все оружие, нашёл фляги, по две у каждого, подозрения глодавшие душу усилились и я полез проверять все что вспомнил, ладанки или медальоны на шеях, воротники, пояса, ботинки, подкладки курток, и не зря, нашёл, хоть и перемазался весь в крови. Сунул все в карман. Теперь я не сомневался, что на затылке у мутанта обнаружу споровой мешок со споранами, или горохом.
Стою с ножом, разглядывая зверушку.
Все выглядит как в книге описывали, выпуклость, прикрытая пластиной, похожа на дольки не то чеснока, не то мандарина, только цветом серо болотная. Шкура грубая, серая, местами зеленоватая, с мелкими трещинками, шершавая. Ороговелые пластины на уязвимых местах, из пяток торчат кости. Кажется это топтун.
Вскрыл, споровой мешок, сунул руку, нащупал что-то, вытянул на свет темно-серую массу похожую на паутину.
— Ладно, потом разберусь.
Сунул в карман. Огляделся.
— Всё, домой, скорей домой.
Там буду переживать, нервничать и разбираться, а тут некогда, опасно.
Подхватил сумку, брякнувшую железом, выругался сам на себя, за неосторожность и двинул к подъезду.
До квартиры добрался без приключений, заскочил внутрь, заперся. Оперевшись спиной о дверь, медленно сполз на пол, уселся, вытянул ноги.
Всё, сил нет даже дышать…
В коридоре полумрак, внушительные ботинки слегка бликуют железными носами, ноги в пластиковой защите, руки в перчатках с пластиковыми нашлёпками, мелко и хаотично подрагивают, в правой пистолет, кажется такой здоровый, из за глушителя. На локте лежит сползший ремень от сумки, которая покоится, тут же, под боком, больно подпирая чем-то в ребра.
— Вот тебе и веник, вот те и баян… — вспомнилась старая бабушкина поговорка.
Протяжно вздохнул.
— Ну что, Виктор Анатольевич, пойдём разбирать трофеи.
Сумку в зал затянул чуть ли не волоком, сил не было совершенно, голова болела ужасно. Пока бегал по улице, внимания не обращал, были другие приоритеты, адреналин помог, теперь же всё вернулось с удвоенной силой.
Первым делом достал фляги, открыл первую, понюхал — вода. Вторую, нюхнул и глаза собрались в кучу.
— Ну и запах, кошмар! И это пить? — при одной только мысли передёрнуло все мышцы.
— Ладно рискнём, хуже надеюсь не будет. Ну, чудо, свершись! — и приложился к вонючему пойлу, сделав три хороших глотка, как учили в книге. Выдохнул.
— Оойёёё! — заморгал глазами, схватившись за рот.
— Ну и гадость! Точно на носках настойка, на очень не свежих, недельной давности. Фу!
Откинулся на спинку кресла, расслабился, прислушался к своему состоянию.
Пока без изменений…
Не знаю сколько так просидел, может две минуты, может пять, или все десять, но головная боль ушла, тошнить перестало, пожар в кишечнике погас, уки дрожат, но совсем не так как раньше, слегка.
— Вот тебе и настоечка на носках…
С уважением посмотрел на флягу. Стараясь не нюхать сделал ещё три глотка, крякнул, занюхал рукавом.
Кожаная куртка пахнет на много приятнее.
В оставшихся двух флягах так же оказались вода и настойка, только пахла немного полегче.
Содержимое карманов вывернул на стол.
Шматок грязной паутины, оранжевая коробочка, от военной аптечки, железный, портсигар, чёрный кожаный мешочек, на шнурке.
Открыл коробочки. В обоих оказались почти три десятка серо зелёных фасолин и двенадцать бело жёлтых горошин, похожих на прессованный сахар.
Потыкал их, покатал между пальцами, понюхал.
Жёсткие, пахнут кислятиной с какой то примесью непонятно чего, под вторым слоем ваты две чёрные и одна розовая жемчужины и две, почти одинаковых, фотографии девочек, лет двенадцати. Улыбающихся, с огромными зелёными глазищами, только одна рыженькая а другая цвета шоколада.
— Близняшки?
А почему у разных людей по фотографии, в раздельности?…
Взял фото, перевернул, на обоих было одинаково написано — «Любимому папуле на память» положил их на стол. Перевёл взгляд на ладанку, протянул руку, пощупал.
Да, что-то там есть, маленькое, твёрдое и круглое.
Потянул тесёмки развязывая мешочек, перевернул, трухнул над рукой.