— А это как? — Отмерла, наконец, я.
— А так. Почти все, что ты когда-то слышала, я могу просто взять из памяти и сделать слышимым.
— Э-э-э…
— Значит, согласна. — Удовлетворенно произнесла Алька и, ехидно ухмыльнувшись, махнула хвостом.
— Так, никто не пугается! — Прорычала она, обращаясь ко всем сразу. — Сейчас будет маленький концерт.
Искатели непонимающе переглянулись.
Внезапно под сводами анфилады пещер зазвучала музыка. Вот блин! Услышав, что именно, по мнению Альки, чувствует Хартад, я побледнела и временно выпала в осадок.
Легче облака и нежней
Спит в ладони моей твоя,
И эту ночь ты не торопи…
Я не стою любви твоей
И прошу тебя снова я,
Прошу тебя лишь не разлюби!
Пронзительно-болезненная, надрывная мелодия выворачивала душу наизнанку. Мне и вправду всегда очень нравилась эта песня, только…
Вдруг, взглянешь не любя?!
Скажешь не любя?!
Это насовсем! И что я без тебя?
Что я без тебя?! Что я и зачем…
А песня, отражаясь от стен пещер, эхом плыла, под сводами, оплетая своей болью, очаровывая. Нет! Это невозможно. Я просто не верю! Почему он так… Ко мне?! ОН?! Но я… Я же просто…
Ты — единственный луч во тьме,
В этом мире, что так жесток…
И я шепчу: 'Лишь не разлюби!'
В какой-то момент искатели и наш проводник неподвижно замерли.
— Я тут немножко похимичила. — Пояснила вслух Алька. — Минут пятнадцать вы с таруханом будете вне времени. — И тихо добавила уже мне одной — Вам стоит поговорить, мне кажется. Я не знаю, что и как он ДУМАЕТ, но ЧУВСТВУЕТ сейчас примерно это…
Словно узник я, что в тюрьме
Нежный вырастить смог цветок.
Забыв его, ты не погуби!!
Я подняла глаза на Хартада, который с первых слов песни, словно окаменел.
Что я без тебя?! Что я и зачем?!
Бледность лица и заострившиеся скулы делали его еще красивее и загадочнее… Почему же мне так больно смотреть на него?
— Хартад?..
Он медленно склонил голову в ответ на мой шепот. Увидев его глаза, я вздрогнула. Невозможно описать, что там творилось. Даже представить себе не могу, как можно намеренно разыграть ТАКОЕ! Даже ради магии целого мира…
— Вот то-то и оно! — Прошелестел в голове Алькин голос…
Осторожно подняв ладонь к его лицу, я кончиками пальцев провела по щеке, не отрываясь от его глаз. Он смотрел на меня так… Никогда я не могла себе представить, что-то подобное вообще возможно в реальности…
Может я все-таки сошла сума?! Только вот, мне уже все равно. Он… Его пристальный взгляд откровенно говорил мне, что Алька права и расчет здесь не причем. А я? Да не знаю!!! Уже кажется, что его присутствие мне нужнее чем воздух, но… Не хочу сейчас думать об этом. У нас есть всего несколько минут…
Хартад соскользнул с Альки, не выпуская меня из рук. Сделав шаг в сторону стены, он прижался к ней спиной. Глаза его светились, словно внутри горело пламя. Он медленно поставил меня на ноги.
— Таша, н…
А я, приподнявшись на цыпочки, просто прижалась к его губам, не давая говорить. Думать сейчас слишком страшно и больно… Когда Хартад, переместив одну руку мне на затылок, запустил пальцы в волосы и ответил на поцелуй, я поняла, что тону. Чувствуя, что растворяюсь в нем, одновременно слышала каждую клеточку своего тела. Это было горячо и почти больно.
Пальцы Хартада судорожно сжимали меня. Захлебываясь любовью, которой так боялась, я ощущала его руки везде от кончиков волос до ступней, хотя он стоял практически неподвижно, все так же прижимая меня к себе и практически не шевелясь. На мгновенье распахнув глаза, я уже не смогла их закрыть, встретившись с его взглядом. Зрачки Хартада расширившись, заполнили глаза полностью, отчего те потемнели и стали похожи на черное пламя, сжигающее его изнутри и вырвавшееся наружу. Оно опаляло душу. заставляя забыть обо всем на свете… На мгновение меня не стало, как и его. Были только МЫ…
— Ну, вы даете… — Возмущенный голос Шаксус-Джера долетел словно из другого мира. — Я вообще-то время остановила, чтобы вы поговорили спокойно, а не целовались как сумасшедшие! Эй! Я вам говорю!!! АУУУ! Скоро уже очнутся все! Да прекратите же!
Алька пихнула меня мордой в спину, возмущенно пыхтя.
С неимоверным трудом придя в себя, я уткнулось лбом в грудь тарухана. Непонятные слезы душили меня. От страха потерять ЭТО, обмануться, разочароваться в НЕМ было непереносимо больно.
А внутри, в глубине меня, что-то уже довольно расправляло крылья. И плевать оно хотело на все рассуждения, логические выкладки и страхи. Это неизвестное нечто излучало какое-то странное тепло, которое заставляло меня холодеть от ужаса и вместе с тем тянуться к Хартаду все ближе и ближе.