Это было главным, а вовсе не то, что они стали намного сильнее, или то, что Кира смогла обернуться. Важной была только любовь. Они столько раз доказали её друг другу и мирозданию, что оно не могло не услышать их и не помочь любящим быть вместе.
Сгорая под огромным закатным солнцем, плавясь от нежности и любви, Кира думала, что как ни посмотри, а мечты стоят многого. Даже всего. Они то, ради чего стоит жить. И не стоит размениваться на меньшее. Особенно, если это хорошие, настоящие мечты.
Она шла за ними, сгорая от ненависти и боли, но помня и веря, что есть в жизни что-то хорошее, ради чего есть смысл жить и оставаться разумным, любящим существом. И пришла туда, к тому, что есть сейчас.
Она смогла зажечь своим светом другое сердце, что уже и не верило ни во что хорошее. Оно просто не хотело падать и разбиваться, как остальные. Сколько лет прожил Дар, не надеясь ни на что? Не верил, что что-то может измениться для него, но терпел и мучился, упрямо сжимая зубы, просто потому, что не хотел быть таким, как те, другие...
Они стали друг для друга главным вопросом в жизни. Самой трудной загадкой. Самым мучительным испытанием. И, в итоге, оказались тем самым ответом, который объяснил всё и придал смысл всему. Не только их жизням, но и жизням их настоящих и будущих детей.
Целая нация возродится когда-нибудь. Не скоро и не легко. Но это случится потому, что когда где-то зажигается, пусть даже искра любви, она неминуемо отзывается в других сердцах и ведёт к тому, что в каком-то уголке мироздания становится теплее и счастливее. И там можно просто жить, до тех самых пор, пока там жива любовь...
Проснувшись следующим утром на берегу океана, в объятиях мужа, Кира долго смотрела в безоблачное небо, где чистейшими небесными красками разгорался восход. Слушала размеренное биение могучего сердца, что верно и преданно любит её со всей силой на какую только способно. И думала, что мечты стоят всего... На самом деле, так думали они оба.
ЭПИЛОГ.
- Мама снова стала рассеянной,- подумала Луша, увидев квадратик бумаги.- Ещё бы! Пополнение... Старые лорды недавно, когда до них дошло несмотря на все щиты, со слезами на глазах славили королеву!
Луше нравилось наблюдать подобные моменты. Когда напыщенные аристократы ломались перед новым чудом. Они и терпеть не могли маму и, одновременно, воздавали ей должное. А иногда восхищались и "преклонялись". Смешно, но так и есть. Ведь кроме того, что были старики замшелыми ретроградами, они ещё и любили свой народ. А королева была символом возрождения, увидеть которое они так мечтали, но не надеялись. Сейчас, когда у драконов случился коллапс от счастья, королева протащит-таки через Малый Совет и вырвет у них одобрение какого-нибудь крайне непопулярного закона.
Родители, на самом деле, ловко пользовались инстинктами, привычками и слабостями стариков из верхушки. Отец сразу же дал маме право голоса в Малом Совете, равнозначное своему. Драконы валялись в обмороке от ужаса. Что может "нарешать" женщина в политике?
Она решала, ещё как! Вернее, оба они. Родители частенько разыгрывали схему "хороший король - плохая королева" или наоборот "плохой король - хорошая королева". Роли менялись, часто даже во время одного обсуждения. Деды запутывались, и родители получали своё решение.
Они были удивительными, их родители. Разделить их, даже мысленно, не получалось. Они мысли друг друга слышали! Потому и "играли" так слаженно. Во всех, причём, смыслах. Глядя на них, Луше странно было думать, что драконы когда-то пожелали отказаться от такого единения. А, может быть, дело не в особенностях драконов, а в той любви, что связывала родителей? И весь этот "энергообмен" не при чём?
Мама была для отца солнцем и воздухом. Он даже и не пытался как-то прятаться или притворяться, что это не так. Мама вела себя не так открыто. Шутила, язвила, иногда даже перед драконьими стариками, ввергая их в шок. Может быть, на то и был расчёт? Но коснись что-то её "обожаемой пары" всерьёз: опасность или беда, мама просто зверела.
Драконы несколько раз, поначалу, вызвали у неё подобное "состояние". Тех, кто пытался навредить королю, уже нет. А свидетели расправы уяснили и другим рассказали, что у монарха появился защитник столь хитрый, беспринципный и тонко чувствующий, кажется, сами мысли заговорщиков, что покушения на короля постепенно сошли на нет.
Несколько покушений на королеву тоже случилось. В одних случаях отец собственноручно, так сказать, оторвал головы дуракам, а чаще с ними расправлялась сама верхушка лордов. Как бы они не относились к королеве, она их надежда на возрождение нации, и помешать этому самому возрождению они не позволят.