- Думаю, что повезло не ей, а этим вашим источникам!- ядовито процедил Дар.- Она бы изящно прикончила обоих глав, объединила гильдии, наконец, и стала бы силой, с которой пришлось бы считаться королям!
- Расскажи!- азартно блестел глазами Лим.
И Дарос, слово за слово, рассказал. Всё. Они много смеялись в ту ночь. Много выпили. Погрустили о том, что их пары не с ними. И согласились с тем, что пары у них были уникальными и под стать им самим. Лим тоже рассказал о своей. Говорил о ней, как о живой. С тёплым, трепетным светом в глазах. Дарос не выдержал и спросил, не мучает ли его то, что его ребёнок убил, в итоге, его обожаемую Риму.
Старый дракон не вспылил. Покачал головой, смотря в огонь, как смотрят вдаль, видя там далёкие горизонты:
- Это было только её решение. Всегда и во всём. Я никогда не принуждал её ни к чему. Она сама пришла ко мне в первый раз, и потом. Что касалось меня, то меня больше устроило бы сдохнуть от воздержания, чем причинить ей вред. И я держался. Долго. Пока она сама не забралась ко мне в постель. Тогда я, конечно, не устоял. Как я мог бы?.. И ребёнка она хотела сама. Больше жизни. И я позволил ей. Хотя были у меня мысли опоить её тем самым составом тайно. Да что там мысли! Я и попытался. Только она же ведьмой была, почувствовала и пригрозила, что проклянёт себя чем-нибудь этаким, а мне придётся наблюдать. Я и смирился...
Молчал, всё так же глядя в огонь, словно в прошлое. Тяжело вздохнул:
- Нужно было не держать её рядом с собой. Такого искушения, как пара рядом, не выдержит ни один дракон... Твоя ведьма мудра, мой мальчик. Она спасла вас обоих... Что бы ты сделал, если бы встретил её снова?
- Ничего бы не успел,- ответил Дар устало.- Мы договорились, что моя драконья часть забирает контроль, как только видит, что человеческая слетает с катушек. А дракон никогда не причинит ей вреда. Скорее умрёт сам.
Лим покрутил головой восхищённо:
- Мудро и необычно!.. Не зря ваша семейка всегда была самой: сильной, безумной, талантливой...
Рассвет уже заглядывал в окно, а они всё ещё сидели у камина, уставившись на прогоревшие угли.
- Ну, как ты?- спросил старый дракон.
- Лучше!..- удивлённо ответил Дар.
Лим потянулся к его руке, похлопал по ней ободряюще:
- Так то, мой мальчик. Не прячься от воспоминаний больше. Помни. Они несут не только боль, но и радость. Так мы становимся ближе к тем, кого любим... А от пары дракону не уйти никуда и никогда. Прими эту часть себя, со всей её болью и радостью и никогда не потеряешь себя. Станешь только сильнее.
Глава 12.
Примерно через полгода после ухода Кирии Дарос понял, что он выкарабкается. Нет, мучился и страдал он так же. Да это, наверное, и останется с ним навсегда. Но он понял также, что боль не мешает ему жить. Может быть, даже помогает.
Он стал лучше, сострадательнее. Терзаясь собственной болью, он вдруг увидел её в других. И понял, что многим может помочь. С его-то возможностями! И, видя потом просветлевшие глаза существ, получивших новую надежду или поддержку и помощь, которая для него не стоила почти ничего, он чувствовал, что боль его тает, на время, под этим светом, как снег под солнцем в мире Кирии.
Дядюшка смеялся, что он заделался филантропом, а он флегматично отвечал, что в его ситуации самое время думать о душе и пытаться умилостивить богов для того, чтобы те готовили для него местечко получше и новое воплощение поудачнее. Ведь долг кровью с него могут потребовать в любой момент.
Он вообще легко относился к будущему и понял, что совсем перестал бояться Армоса. Любил? Да. Сочувствовал? Тоже. Но и понимал, чего стоят улыбки и расположение короля. Не зря же он держал его теперь как можно ближе к себе. И официальная причина у него была: церемония наречения Дароса наследником престола состоялась, и теперь король на полную катушку использовал возможности племянника. Правда, то-ли жалел его, то-ли имел какие-то другие мысли, но поручения давал выматывающие, но, так сказать, на благо общества. С убийствами, интригами, картинными разоблачениями, которые он так любил, король легко справлялся сам с помощью своих фаворитов. Тем более, что те любили это ничуть не меньше, чем он сам.
Когда Дарос, восстановивший плотину, или остановивший гибельный шторм слышал, как счастливые люди славят короля, а следом за ним и его самого, он понимал, что стал ещё на один шаг ближе к могиле. Армос не терпел конкурентов. Не потерпит и его. Так зачем же он позволял ему стать тем самым конкурентом в глазах народа и знати?.. Видно, для того, чтобы оправдать в собственных глазах скорое устранение племянника. Ведь вменить участие в заговоре он ему не мог.