***
Лорд Виг отпил из бокала и откинулся на спинку кресла:
- Интересный выбор! Ты, мой принц, всегда пьёшь одно и то же. Почему?
Да! Старый дракон никогда не упускал возможности обозвать его новым титулом и подколоть. Дарос не ответил и не возмутился, хотя слышать титул, принятый только под давлением обстоятельств, было крайне неприятно.
Он не отводил глаз от витража, украшавшего окно. Его многоцветье завораживало, вкус того самого вина, что пили они вдвоём с Кирией в свой последний вечер, навевал воспоминания. Он не бежал от них, по совету лорда Лима, помнил каждый день. И держался. Никто, кроме самых близких, и не знал, через что он прошёл и проходит до сих пор.
Сам Армос частенько с недоверием рассматривал его. Дар знал почему: дядя искал признаки, подтверждающие его теорию по поводу потерянной пары. И не находил. Король не привык ошибаться в своих выводах и оценках, а потому злился.
- Злись!- думал в такие моменты Дар.- Теряй уверенность в себе. Может быть, это даст Кирии лишний шанс, а тебя заставит ошибаться чаще!
Он продолжал скурпулёзно документировать все преступления монарха, но беда в том, что то единственное, за что Армос мог быть приговорён к смерти, он не мог озвучить. Это не только бросило бы тень на весь их род и внушило бы драконьему обществу абсолютно обоснованные сомнения в их нормальности, но и принесло бы дополнительные муки и позор существу, которое и так много страдало. Он не сможет предать доверие и попросить о том, чтобы вскрыть всё это. Кроме того, неизвестно какую смуту принесёт с собой известие о подобном преступлении короля. А значит, оставалось только терпеть, ждать и быть постоянно готовым к тому, что в любой момент привычная жизнь лопнет как мыльный пузырь.
- Ты ведь знаешь, мой принц, что произошло вчера?
Конечно, он знал! Не только военных, но и его людей заставили быть на улицах. Он ночь провёл на службе, ожидая каждую минуту, что столица полыхнёт бунтом.
Только сегодня к вечеру он явился домой совершенно вымотанный, не столько даже физически, сколько морально. Он застонал вслух, когда получил письмо от лорда Вига. Но делать нечего, дал разрешение на построение портала. Через час. И почти весь этот час Дар провалялся в невыносимо горячей ванне, тупо пялясь в потолок и надеясь, что вода смоет усталость, горечь и удушливое состояние отчаяния, в котором он пребывал последние сутки.
Лорд Виг препарировал его взглядом и вынес свой вердикт:
- Ты так долго не выдержишь!
- Тоже мне новость!- думал Дар.- А кто выдержит?
Жизнь окончательно превратилась в филиал преисподней. Для всего королевства. Так почему кто-то думает, что его эта участь минует? Ему и его паре, можно сказать, будет отведена самая почётная роль: вишенки на торте дядюшкиного безумия!
- Им не стоило его провоцировать. Кому как не им было знать, в каком он сейчас состоянии,- вот всё, что мог ответить Дар на пытливые взгляды старого вельможи. Тот, безусловно, понимал, кого он имел ввиду под "им" и "он".
Вчера поутру главы купеческих гильдий королевства отправились на аудиенцию к королю, чтобы пожаловаться на увеличение ввозных пошлин на товары. Монарх терпеливо выслушал их стенания по поводу того, что скоро всем торговым операциям королевства придёт конец потому, что ввозить товары просто перестанет иметь смысл. Издержки и риски превысят прибыль.
Король сочувственно покачал головой, в ответ на заявления купцов о том, что Его Величество совсем лишил их своей милости и любезно ответил:
- Вам, мои дорогие, судя по всему, ещё не приходилось испытывать, что такое лишиться моих милостей! Я помогу вам. Но, не тревожьтесь! На первый раз я не лишу вас "всех" своих милостей. Ваши шкуры пока останутся при вас. Но только в этот раз!
Армос отдал приказ раздеть купцов догола и прогнать их по улицам: от дворцовой площади до самых доков. А чтобы не пытались прикрыться, привязать руки каждого к его собственной шее.
Купцы вынесли позор в соответствии с собственными характерами. Кто-то спокойно шёл, хмуро взирая на притихшие толпы народа и вынашивая планы мести, кто-то пытался бунтовать. Их били и гнали по улицам. А престарелый глава караванщиков прямо там, на дворцовой площади, проклял само имя короля и призвал воздаяние богов на его голову во имя собственной смерти. Он задушил себя той самой верёвкой, которой были привязаны его руки. Его пытались остановить, но разве могли справиться, пусть и обученные воины, с человеком вся молодость и зрелость которого прошли на дорогах разных стран? Старик мгновенно сломал себе шею. И остался лежать посреди потрясённой толпы как укор.