Открыла портал. Привычно уже прошла по мосту меж мирами, даже голова не закружилась. И на неверные тени, вьющиеся вокруг внимания не обратила. Нельзя! Увлекут, собьют с дороги. Как сбили кого-то, судя по всему, дорогого для Хранителя...
Вышла в столице. В подворотне, что располагалась недалеко от квартиры, где жила, когда была Фингардом. Знала, что не бывает там людей никогда. А, значит, никто не заинтересуется, что за простоватая девица в невзрачной одежде выпала из ниоткуда.
Было ещё довольно рано. Но народ уже валом валил в тот самый амфитеатр, где проходили основные мероприятия у драконов. И тело драконьего короля сжигали там же. Кира отогнала грустные мысли и прибавила шагу. Нужно идти, а то будет стоять где-нибудь далеко и не увидит своего дракона!
Толпа стремилась к площади. Настроение у людей приподнятое. Как же! Новый король и новая надежда! Мало того, ходили упорные слухи, что будут амнистированы все задержанные по приказу прежнего короля, чья вина была не доказана. А, значит, многие и многие вернутся домой. Люди верили, и не беспочвенно. За два месяца со дня смерти старого короля не был казнён никто.
О смерти Армоса ходили самые дикие, фантастические теории и слухи. Понятно, что драконье сообщество держало в тайне суд над королём и все, предъявленные ему обвинения. А потому Кира только диву давалась, какой богатой фантазией, оказывается, обладали жители королевства. Роль Дароса варьировалась. Он представал либо злодеем, покусившимся на приёмного отца, либо героем, спасшим всех. Сказок, где будущий король был спасителем униженных было не в пример больше.
Кира усмехнулась. Значит, славить будущего короля станут сами, искренне. Без помощи магии. Да, были и такие фокусы в ходу у Тайной Канцелярии и у советников монарха. К каким только фокусам не прибегали, чтобы нарисовать красивую картинку!
Улыбки улыбками, а не прошло и десяти минут, как стала Кира жалеть, что не выбрала для себя привычную личину. Быть в этом обществе пожилой женщиной, красота! Тут тебе и уважение, и почёт, и место уступят. И лапать не будут...
То ли дело одинокая молодая женщина, пусть и не красавица! Киру хватали за бока, и не только за бока... Понятно, что не открыто. Кто посмеет? А вот в толпе исподтишка, пожалуйста. Несколько раз она едва сдержалась, чтобы не ответить обидчикам. Вот тебе и хвалёная её выдержка!
Не стерпела. Огляделась. Никто не смотрел на неё, кажется. И она решилась. Прямо там, в толпе, скосились глаза к самому носу, а сам нос впечатляюще удлинился и обзавёлся бородавкой на кончике.
Кто-то сдавленно закричал, пара пожилых горожанок повисли на руках у мужей. Видели, значит! Окружающие зароптали, всё чаще звучало слово "ведьма". Кира рванулась из толпы, уже не думая, как это может выглядеть. Кто-то отделался отдавленной ногой, растянутой рукой, а самые ретивые переломами.
Выскочила Кира из людского потока, как пробка из бутылки, метнулась в переулок и бросилась бежать. Забежала в глухую подворотню и сменила иллюзию полностью. Не было больше полноватой рябой девки, с длинным носом и бородавкой на нём. Место её заняла пожилая старая дева. Высохшая, но сохранившая гордую осанку.
Кира подумала, что на обедневшую аристократку, в чёрной, вороньей одежде никто не кинется. И пока не ошиблась в своих ожиданиях. Спокойно дошла до площади и даже умудрилась занять отличное место: совсем недалеко от того, где собственно и будет происходить "спектакль". Только на несколько ярусов выше. Это позволит ей видеть всё лучшее, чем если бы она была на одном уровне с центром амфитеатра.
Представительную даму даже пропустили в первый ряд. И потянулось ожидание... Скоро амфитеатр был забит под завязку. Те, кто не попал сюда, будут толпиться на улицах и провожать кортеж... Становилось жарко. Последний месяц лета, не шутки. Кому-то становилось плохо, их выносили. Кто-то уходил сам или уводил супругу. Детей на коронацию не допускали именно по причине того, что ожидание стало бы для них слишком изнурительным.
На "её" трибуне стало несколько свободнее, к тому времени, как по людскому морю пронёсся шелест, возвещающий о том, что кортеж наследника приближается. Люди, выдержавшие испытание ожиданием, оглядывались друг на друга с гордостью. Дождались! И с невольным уважением косились на худую как палка старую даму, что, кажется, и положения не поменяла за все часы томительного ожидания.
Киру действительно не волновали ни зной, ни шум, ни толпы людей, от которых она отвыкла. Ничто не имело значения. Она была сейчас где-то там, с тем, кого любила и боялась. Кому не доверяла. И к кому так стремилось её сердце.