Берем проще – технические наши возможности определены вчера, а вот как с нематериальной составляющей? Чем можно заинтересовать местное общество так, чтобы польза перевесила настороженность по отношению к чужаку? А ведь тут, здесь и сейчас, друг друга даже не за внешний вид – за пару отличных слов в молитве тысячами режут…
Итак, что я могу в переложении на местный уровень? Базовые знания по медицине, которые для местных будут «откровением», вот только лечить без знания анатомии я не смогу, а за попытку изучения меня прикопают, вместе с тем трупом, на котором я буду пытаться научиться. Санитария и эпидемиология – не мой уровень, тут надо еще и власть иметь.
Могу водить корабли по звездам, надо мелочь – инструменты и массу времени на наблюдение. Да и женщина на корабле… думаю, суеверия тут не сильно отличные. А чтобы заткнуть глотки недовольным - это уже должен быть МОЙ корабль, да и то… Можно, конечно, то же самое, но на суше – военный шпион-картограф, например, благо план крепости нарисую с одного взгляда – глазомер и профессиональная память позволяют. А потом по моим картам пойдут полчища, не оставляющие ничего живого… Можно заняться финансами или торговлей, но кто меня туда пустит? - даже наличие стартового капитала тут вторично, а вот связи… Наукой заниматься тоже не дадут – просто ввиду половой принадлежности, мысля про то, что у женщин тоже есть мозги, тут еще не одно столетие до местных ослов доходить будет.
Вот, блин, куда не кинь… Выходит: или пулемет в руки и вперед – вспоминать навыки из курса подготовки «дива», или точно в гарем к какому-то любителю экзотики набиваться…
А что? – отравить там меня ни у кого не выйдет, своих детишек, понятно, не получится, но хоть чужих на руках подержу, они тут такие розовенькие, все в перетяжечках, толстенькие, мягонькие. Тут желудок выдал руладу, заставив меня смутиться - я же вроде не есть их собиралась, а примостившуюся рядом греться ящерицу, здорово похожую на БМД с модулем минного траленья, только лап не шесть, а четыре, рвануть так, что только пыль из-под траков – голодный хищник рядом!
И то верно, надо поесть и завязывать с этой философией, все равно по мудрой инструкции «о контакте» начинать надо с малого, а к общему переходить по мере накопления информации.
Жуя это невообразимое на вкус нечто, именуемое «сухим пайком», бормотала известную солдатскую мантру: «Можно полететь к звездам, но сделать сухпай хотя бы съедобным? – Это фантастика, сынок».
Нет, он, несомненно, полезен, а уж консистенция… замечательно поддерживает крепость зубов (угу, чтобы просто разлохматить край плитки надо и коренными поработать и клыками подырявить), но о таком понятии, как «вкус», его создатели даже не слыхали, чтоб им … через… в…да… под… над… геодезическую линию!
Конечно как офицер (типа) прекрасно понимаю – если сухпай хоть чуть-чуть будет по вкусу отличаться от сапожной ваксы пополам с хинином, то он мигом подпадет под категорию «закусь». А тогда, когда действительно понадобится, не дай бог, придется питаться ваксой густо намазанной на хорошо проваренный офицерский ремень - «это, конечно, только после того, как доедят самого офицера» - как шутил наш инструктор по психологической подготовке.
Решено – сухпай продолжаем экономить, а сегодня вечером (это значит – как жара спадет) идем на рыбалку. А пока усиленное жевание явно активизировало прилив крови к мозгу, придумался еще один вариант решения наших проблем - найти один из зондов и переоборудовать его в средство связи, ну, или просто ему в объективы попасться.
Задача, честно говоря, еще та – во-первых, зонды маскируются так, что и местные их не распознают, а во-вторых, в пустыне их явно не встретишь - большинство этих устройств тяготеет к цивилизации, собирая данные уже о людях… Ну, и как я попаду в столь густо населенный район? В качестве экспоната местного зверинца – в железной клетке? Тоже вариант… но не будем с ним пока излишне торопиться, такое вполне может выйти и само.
К тому же, реализоваться такое может только случайно - зондов до десяти тысяч на всю планету, количество их непрерывно сокращается, часть гибнет, часть просто вырабатывает ресурс, а автономные с хорошим запасом прочности предназначены для сбора метео, сейсмо и прочей долговременной информации. А спрятаны так, что, даже имея сведения об их расположении, а вот этого-то в памяти Тактика как раз и не обнаружилось, – в общем, фиг я, например, на верхушку семитысячника залезу или среди чистого моря буй найду – он же, зараза, при приближении корабля еще и ныряет…
А мобильные «глаза» потому и мобильные, что на месте не сидят. Вывод – как не грустно, результат не стоит риска и затраченных усилий. Единственное, с чем действительно можно встретиться, это с «сорочьей радостью», датчиками, подбрасываемыми местному населению социологами. Значит, внимательно присматриваемся ко всяким «мечам-кладенцам», «чудотворным амулетам», редким по красоте и размеру камням и прочему – вот только, это тоже пока не наш уровень, все это разве что в кругах высшей знати можно встретить, а я пока – никто и звать меня никак.
_____________
Рыбалка – это торжество инстинктов, причем инстинктов древнейших. Можно много говорить о цивилизованности, манерах, культуре и интеллигентности, но как только у высококультурного и интеллигентного человека в выпущенных когтях забьется первая, пойманная им, рыба… куда только все девается. Остается только азарт первобытного существа, первичное противостояние голодного и его еды. Понимание того, что помимо твоей добычи тут полно тех, кто уже тебя вполне может как объект «рыболовли» рассматривать, только добавляет остроты ощущений.
А рыбалка тут хороша – не надо часами изображать из себя бревно ради одного единственного мига, рыбы много, и все свелось к банальному соревнованию – кто быстрее, точнее, везучей. Как это восхитительно – одним молниеносным движением ударить по воде, оглушая свою жертву, чтобы в следующий миг, зацепив ее крючками когтей, вышвырнуть на берег или подбросить высоко в воздух, чтобы, поймав зубами, одним из клыков перебить позвоночник…
Или весело мчаться в след улепетывающей изо всех сил добычи, в брызгах и пене, не замечая ничего вокруг, видя только длинное скользкое тело, изо всех сил старающееся спастись, и понимать, что ему от тебя не уйти, ведь ты движешься совсем в другой среде и потому намного быстрее. А этот восхитительный миг завершающего прыжка, когда ты, уже паря в воздухе, четко понимаешь – через миг ты вцепишься всеми лапами, когтями и зубами в твою добычу, чтобы окончательно доказать - кто победил в этой маленькой драме жизни, или со смехом будешь отфыркиваться в след ускользнувшему обеду.
И рыбка тут такая, как надо – спина шириной четко поперек пасти, не надо из себя крокодила изображать, да и длина «така як трэба», с предплечье, без монстров, способных закусить самим рыбаком, оно и понятно – мелководье. Правда зевать и тут не стоит, толпа мелочи с ладошку может тебя и до костей обглодать – и «мама» пискнуть не успеешь, но вроде таких банд тут нету…
Ну и сама еда, конечно, всякие кулинарные изыски – это прекрасно, ну просто потому, что иначе эту мертвечину не съесть. А вот только миг назад бывшее живым, и именно тобой пойманное, вкус имеет просто божественный, да и, как говорится, «голод – лучшая приправа».
Два молниеносных движения когтями вдоль хребта, и голова с костяком, потрохами и шипами отправляется в сторону, а нежнейшее мясцо - в довольно рычащий желудок, или это я рычу? Совсем озверела…
Но все хорошее когда-нибудь кончается: «Желудок у котенка не больше наперстка, поэтому литр молока, который он выпивает, находится в нем под давлением в 100 000 атмосфер». Ох-хо-хо, бедный котенок, как я его сейчас понимаю. Похлопав себя по пузу - пятый месяц, не меньше, настраиваемся на благостный лад и общефилософские рассуждения.
Например, то, что удовольствие от рыбалки можно сравнить разве что с… Правда в этом случае за пару минут такого же удовольствия потом шесть месяцев пузом маяться, а потом еще и лет семь выкармливать это чудо. Дети, конечно, «цветы жизни», но на могилах своих родителей, а тут все наоборот – два часа удовольствия и, в крайнем случае, пять минут животом помаяться.