Хотя откуда ему знать, что в данный момент я сижу на облаке и болтаю ногами, смутно ощущая, что во мне есть нечто такое, к чему липнет уже второй красавец за последние три дня. От подобных мыслей любая женщина готова впасть в экстаз. Даже красотка с обложки глянцевого журнала, не говоря уж о скромном менеджере рекламного агентства.
— Чего-нибудь выпить?
— Двойной джин, — прохрипела я.
— Ого! — изумился он. — Будет вам двойной джин.
Я открыла глаза и глянула на него с пристальным интересом:
— Скажите, только честно, вы подсели ко мне, потому что в воскресенье я извивалась у шеста как полоумная?
— Не только, — он даже не покраснел.
— Но вы же не надеетесь, что я исполню эту свистопляску еще раз…
— Я был бы только рад, но, судя по вашему тону, вы этого делать не собираетесь.
— Тогда в чем дело?
— А почему бы и нет?
Я пораскинула мозгами. Действительно, почему бы и нет?
— Как вас зовут?
— Илья. А вас Амалия Сверкающая.
— Да ну?! Неужели все так далеко зашло?
— Вот именно.
— Ох… — Я ощутила жар под кожей, словно внутри у меня заработала микроволновка. — А что я еще вытворяла?
— Если вы не помните, то это к лучшему.
— Но должна же я знать, на что способна.
— Резонно. — Он усмехнулся потрясающей усмешкой, способной сразить Синди Кроуфорд и еще сотню таких же, как она. Потом подал мне материализовавшийся из темноты стакан с крепким напитком. — Вы покорили всех в этом зале. Вы разделись у шеста, танцевали на стойке бара со змеей и с вашей ноги пили пиво.
— Как это?!
— Вам лучше знать. Я даже показать не могу.
— Вы сказали — со змеей?
— Именно это я и сказал.
— С настоящей?
— С пятнистым питоном, который обвивал вашу талию и терся о вашу щеку.
— О господи! — мне стало дурно. Помнится, когда мне было лет пять, мама пыталась сфотографировать меня с чем-то подобным на шее. С тех пор я обхожу всех змей за добрых сто метров. Даже если они в террариуме. И всегда при этом чувствую неприятный холодок на спине. Сейчас меня затрясло в прямом смысле этого слова. Спасла живительная влага, которую я влила в себя залпом. Горло обожгло, но внутри стало гораздо уютнее. Захотелось переодеться в халат и нацепить домашние тапочки.
— И как все это выглядело? — спросила я уже расслабленно.
— Да потрясающе! — воскликнул он. — Ничего подобного я никогда не видел.
— А тот, с которым я была, он что?
Собеседник мой ответить не успел, поскольку в этот момент к нам бесцеремонно подсел некто третий. Вы видели когда-нибудь лысых горилл? Нет? Ну, это не беда. Если вы когда-нибудь вообще видели гориллу, вы без труда можете представить это существо лысым. А когда вы это сделаете, вам станет понятно, какого типа господин, с грохотом и сопением, подобным умеренному ветру по шкале Бофорта, опустился на соседний со мной стул. Я инстинктивно подвинулась к потрясающему блондину. Не то чтобы я серьезно рассчитывала на его защиту. Скажем, он просто не сопел и уже потому был для меня гораздо предпочтительнее. Не люблю мужчин, которые сопят, как простуженные бегемоты.
— Нашел-таки… — «лысая горилла» дружески хлопнула блондина по плечу и прищурилась в мою сторону. — Эй, малышка, ты чего такая… — он пожевал пухлыми слюнявыми губищами, явно подбирая нужное слово, и наконец выдавил из себя: — Необыкновенная.
— Да? — Мне очень захотелось поверить, что «горилла» только что отвесил мне комплимент. Однако его хмурый тон не позволял мне даже надеяться.
— Встретил бы на улице, не поверил, что такая швабра всех мужиков в зале с полпинка завела, — разочарованно заявил он.
— А вы уверены, что это была я? — робкое сомнение шевельнулось во мне ростком надежды.
Он еще раз оглядел меня с ног до головы и причмокнул как-то растерянно:
— Не-е… ты. Зуб даю. Только никак в толк не возьму, чего это тебе вздумалось сегодня притащиться в таком виде. Така гарна девка и так… просто… — В его глазах мелькнула отеческая нежность, которую я замечала в глазах своей классной руководительницы перед тем, как та собиралась меня отчитать. Я инстинктивно сжалась, приготовившись пропустить все сказанное мимо ушей. — Портишь ты себя.
— Это спорный вопрос, — дипломатично предположила я.
— Черта с два!
«Горилла» определенно не был дипломатом. Он еще раз двусмысленно причмокнул:
— Если бы ты была такой, как сейчас, тот мужик, которому я хотел морду набить, вряд ли за тобой увязался.
— Какой мужик? — я почувствовала вкус к разговору. — Брюнет?
— Брюнет? — «горилла» сделал попытку изобразить на лице мыслительный процесс. — Я бы не назвал его брюнетом.