— У меня нет ключа, — я изобразила робкую растерянность инженю.
— Uno momento, — итальянец ободряюще улыбнулся и сам открыл ящик.
Сердце мое глухо стукнуло и остановилось на долгие десять секунд. Я глядела в железную бездну и ничего не видела. Потом я успокоилась и разглядела белый лист, сложенный по правилам делового письма.
— Воды, синьорина? — итальянец подобострастно согнулся.
Я махнула рукой, мол, не мешайте, и он тактично вышел за дверь. «Что дальше?» Руки мои тряслись. Я дотронулась до листка, но отдернула руку, словно бумага была горячей. «Не могу!»
— Фу-у-у… — выдохнула я и, собравшись с силами, взяла лист.
Пальцы никак не хотели слушаться, у меня свело внутренности, словом, я чувствовала себя ведущей церемонии вручение «Оскара», которой сейчас предстоит объявить: «And Oscar going to…» Я зажмурилась, сказав себе: «Значит, так, на счет «три»… Господи, чего я так разволновалась? Что может быть в этой бумажке такого? Ну, письмо от блудного отца с извинениями, что не заботился, или что-нибудь в том же духе. Такое часто показывают в кино. Ты это сотни раз видела, ты готова принять тот факт, что отец твой не погиб, что он существовал все то время, пока ты ходила в школу, училась в институте, пыталась устроиться на работу, словом, пока ты карабкалась в этой жизни без его помощи. Миллионы девушек некому было защитить, когда их первые ухажеры слишком много себе позволяли на первом свидании. Ты всего лишь одна из них. Все! Хватит! Прочти и покончи с этим навсегда! Раз… два… три!»
Он смотрел на меня пристально до неприличия. Обалденно красивый брюнет с большими черными глазами, гладко зачесанными назад волосами. На нем был дорогой костюм, дорогие ботинки, дорогой галстук. Словом, он весь был слишком хорош, чтобы так пялиться на простую, ничем не привлекательную москвичку, забежавшую в кафе, чтобы перекусить после важной встречи с клиентом. Впереди еще полдня работы. Я судорожно проглотила кусок бифштекса и отвела взгляд.
— Вы торопитесь?
Я вздрогнула. Во-первых, фраза прозвучала на итальянском языке. А во-вторых, брюнет уже сидел напротив меня. Когда успел бесшумно переместиться за мой столик — непонятно!
Он понимающе улыбнулся, потом наклонил голову набок:
— Позвольте представиться: Билл Боккаччо.
— Вы из Америки? — прохладно поинтересовалась я, не желая показаться легкодоступной дурой, кидающейся на первого встречного красавца в дорогих шмотках.
— Я был везде. Но сейчас приехал из Италии, — он склонил голову в другую сторону.
— Экскурсионный тур?
— Ничего подобного.
— Тогда что?
— Мне нужна ты…
Я моргнула. Картинки мелькали перед моими глазами, словно я смотрела динамично смонтированный фильм. Теперь мы сидели в моей гостиной.
— Ты не врешь?! — во рту у меня пересохло.
— Нет, я действительно приехал к тебе от имени твоего отца, — Боккаччо взял меня за руку.
— Господи! Я всю жизнь думала, что он погиб.
— Обрести отца — это самая лучшая из всех неожиданностей, которые посылает нам судьба. Я сам прошел через это. Полгода назад мы примирились. И я познакомил твоего отца с моим.
— Слушай, нельзя же оставлять твою новость просто так. Нужно отметить! Идем! — я вскочила с дивана и ринулась в спальню переодеваться.
— Амалия, нам нужно очень серьезно поговорить, — Боккаччо встал и направился следом. Я предусмотрительно прикрыла за собой дверь. Он остался в коридоре.
— Поговорим, обязательно поговорим. Ты должен мне много чего рассказать. Ты давно знаешь моего отца?
— Амалия, это очень серьезно. Вполне возможно, что у нас не будет времени обсудить все.
— Перестань меня пугать! — я предстала перед ним в полной красе.
Ну, во всяком случае, я сделала все, что могла. Сердце мое лихорадочно запрыгало вверх-вниз, когда я заметила, что глаза его расширились, а брови взлетели на середину лба. Я его поразила. Чудно!
Теперь мы спускались по лестнице. У меня кружилась голова. Господи, почему я была так счастлива? Ну, да… кто бы мог подумать, что и у меня в жизни случится мелодрама: обрести отца после стольких лет разлуки. До чего же странно!
— О-о! — Лола выпорхнул из двери своей квартиры, как джинн из бутылки, и тут же, приняв томную позу, закатил глаза. — Куда это мы направились? Да еще с таким кавалером.