- Ты чего добром расшвыриваешься? - Сказал Каштан, ловя волну на выходе из тела. - Не, так дело не пойдёт. Он же живой. Попробуй прямо через контакт.
Я взял Муху за руку и, сосредоточившись, направил энергию через свои руки. Почерневшая рука в месте соприкосновения стала сереть, светлеть, белеть, и так - по всему телу. Через пятнадцать минут я валялся на полу с синими губами и наблюдал замутнённым взглядом, как подрагивает снежно-белая кисть Мухи, свисающая с края кровати. Батон зашёл в палату в тот момент, когда Муха стал хрипеть и закатывать глаза.
- ВААХ!!! ТИ ТУТ!!! Три-и-и-ивога!!! Анжелика!!! Бистра! Бистра! Ево бери! Этава держи! Вах! Вах! Вах! Батоне! Давай кали! Бистра! Бистра! Этава туда! На, эта дай! Вах, баране! Индюк!!!
Я почувствовал, как игла впилась в руку, меня подхватили и потащили, но недалеко, до соседней койки. Бесцеремонно зажали нос, открыли рот и влили знакомую до боли, отвратительную микстуру. Амбре-е-е!! Батон орал, как бешеный, обзывая меня всяческими словами, причём не только на русском. Его языка я не знал, но не думаю, что там было что-то лицеприятное. Суета и беготня продолжались ещё минут пять, сопровождаемые командами Батона.
- Батон, тебе надо прапорщиком в армии, а не в больнице Айболитом работать!
- Малчи уже, да! Не давади да греха! Зачем стал сам делат эта, а?! Пазват не мог меня, да?! Знаишь, кто ти, Док, ти не врач, ти ишак! Савсем глупий ишак!! - после уже Батон опустился обессиленно на кровать, придавив мне ногу. - Ти глаза его видел, да? Он тебе гаварил что? Он ва-а-абьще челавек?...
- Нет. Ничего он мне не говорил. Что с его глазами не так?
- Синий! Не такой синий, как твой, савсем синий, как, - достал из кармана упаковку жвачки, - вот такой синий! - Показал пальцем на ярко-голубую полосу.
- Ничего себе! Прям, вот такие?! - Не поверил я.
Цвет был совсем яркий-яркий, синий, насыщенный.
- Да, батоне, прям, такие. А сам он теперь белий, савсем белий, как бумага. И глаза синий...
Помолчав немного, добавил:
- Если не человек, стрелять нада его, - вздохнул вымученно. - Наверно, кваз. Харашо, если кваз.
Батон оказался прав: Муха стал квазом. Тело его не изменилось, изменился только цвет кожи, глаз и паутины головной ауры. Паутина стала серебристая, глаза насыщенного, неестественно голубого цвета, и кипельно-белая кожа, с такими же белыми волосами, будто мукой всего обсыпали. Альбинос по сравнению с нашим квазом выглядел бы мулатом. Чудеса!
Мы с Батоном пытались разобраться в его новых способностях, но так ничего и не поняли. Его тело стало телепортом. Все входящие в его тело предметы телепортировались туда, куда он их направлял. Его старый дар ментальных атак усилился в разы. Вообще, все его дары усилились и обрели дополнительные грани. К тому же он стал молчалив и спокоен, будто в нём разом отключили все эмоции. Даже я его не слышал. Для меня он был просто пустота, белый шум. Видимо, из-за этого его стали все сторониться, ведь, неизвестное вызывает опасение, пугает и побуждает к уничтожению, чтобы избавиться от возможной опасности.
***
Спустя неделю он попросился в группу Лешего, как раз в день выезда. Все бойцы нашей группы дали согласие на пополнение, только Фома в меру своей природной подозрительности выплеснул эмоции недоверия. Меня как-то негласно тоже зачислили в эту группу, хотя, я не просился, даже разговора на эту тему ни разу не было. Просто, все стали так считать, как само собой разумеющееся. Даже я.
В тот день, спустя четыре часа, мы стояли на границе чёрного кластера. Я смотрел, словно заворожённый, на эту пугающую красоту. Чёрная и словно стеклянная, высокая трава издавала мелодичный перезвон тонкими стеблями, шевелясь, соприкасаясь от малейшего дуновения ветерка. Лучи солнца играли на травинках всеми цветами радуги, как в капле россы или чистейшем бриллианте. Я протянул руку, сломив один стебелёк. Рассмотрев его со всех сторон, сжал в ладони. Послышался хруст. У меня в руке остался лишь мелкий, чёрный песок.
- Мда...
- Это что, ты ещё лес не видал. - Мечтательно улыбнулся Леший. - Вот где сказка. Знаешь, как поёт такой чёрный лес - волшебно... Только, ходить там не советую. Ветки ломаются постоянно и с жутким треском и звоном битого стекла падают, разлетаясь в пыль при ударе о предметы и черноту. И этой пылью лучше не дышать, я так думаю.
- Что будет? - спросил я.
- Не знаю, что будет, но и проверять неохота. Просто знаю, что ничего хорошего. Вон тропа, смотри.
- Я ничего не вижу, - всматривался я в указанном направлении.
- Жаль. Хороший дар. Можа, ещё вылупится у тя когда, потом.
Мы встали на ночёвку неподалёку. Идти, на ночь глядя, в гости к трём элитникам в центре чёрного клина никто не собирался. Выставив вахту на ночные часы, умостились спать вблизи границы.
***
- Этого своего отцепляй, парни машины отгонят к овражку. - Командовал Леший с утра пораньше. - Там кустики хорошие, сдалека и не приметишь, шо транспорт стоит. Ты, можа, его это, уколешь? Пусть спит. Кабы дрыгаться не стал. Не любят они черноту, боятся, страсть как.
Я подошёл к двери клетки. Умник сидел, сложив ноги лотосом, лапами сжимая прутья, и таращился в долину простирающегося антрацита. От него шли сильные волны страха - чую. Настолько сильные, что перебивали волны голода. Он впервые не думал о еде.
- Не бойся, всё будет хорошо. - Попытался я подбодрить друга. - Давай, я тебе укол сделаю, и ты уснёшь, а проснёшься - уже всё позади будет. Хорошо?
Умник только судорожно вздохнул, молча лёг на дно клетки, разинув пасть для укола. Это было единственное доступное место. Всё тело покрывала толстая серая кожа с костяными пластинами брони. Болевой порог у мутантов достаточно высокий, намного выше человеческого. Десятикубиковый шприц с относительно тонкой иглой он, практически, не заметил.
- Брр - Торос передёрнул плечами, глядя как я сую руку в пасть мутанта по самый локоть. - Жуть жуткая! - Его передёрнуло ещё раз.
Я дружески похлопал Умника по морде.
- Всё, дружище, закрывай свою варежку, а то муха залетит. Давай, перекуси немного и спи. Как уснёшь, так и поедем спокойно. Может, и нам перекусить перед дорогой? - спросил я у ребят.
- Дело хорошее, особенно с утра, но тебе не советую, - сказал мне Леший. - Ты, считай, ещё свежак, два месяца - не срок. Вывернет там. Новеньких всех выворачивает и ломает. Лучше уж так, на пустой желудок идти в черноту.
Я вздохнул, посмотрел на вяло жующего мутанта.
- Слыхал, - обратился я к Умнику, - пойду лучше голодным.
Тот окинул меня сочувствующим взглядом и продолжил свой завтрак.
***
Да, ощущения и вправду были охрененно неприятными! Чувство такое, будто все мои органы поменяли своё местонахождение, перепутав, кто, где должен быть. Я полностью потерялся в пространстве - где земля, где небо - не понятно. Меня штормило, словно на Американских горках. Я чувствовал то резкий взлёт, то резкое, стремительное падение. Я просто распластался звёздочкой на пузе и не шевелился, боясь потерять драгоценные миллиметры опоры.
Мужики ржали на все тона, комментируя мои неловкие 3D телодвижения.
- Ползёт! Ползёт! О-о-па! Завалился! - вопил Фома, согнувшись втрое.
- Боком! Правильно! Так и до острова доберёшься! - басил Арман.
- Гля-гля, как распластался! Ты ещё клешнями помаши, ангел чёрный получится, - посылал заклинания Торос.
- Вот, тоже мне, умники, нашли забаву над товарищем тешиться! А, ну, быстро под руки его, и вперёд! Али щас этого у меня потащите! - Леший махнул в сторону клетки.
- Да, ладно, мы же не со зла. Сами, ведь, такие были, или уже не помнишь? - Фома, хитро щурясь, смотрел на командира.
- Ах, ты сучий потрах! Это ты на шо намекаешь?! Я щас дам тебе - ?Не помнишь!?. - Леший погрозил кулаком Фоме, тот в ответ заржал ещё сильнее.
- Хорош глотки драть, шевели поршнями, ибо до темна обратно не поспеем! Али вы там ночевать хотите? - Леший посмотрел на Фому с таким же хитрым прищуром, теребя свою бороду.