Астрид выслушала внимательно. Не шелохнувшись. Застывшая, будто не живая. Казалось, она даже не дышала. Лишь изумрудно-черные глаза с золотистым отблеском в зрачке медленно двигались в свете свечи.
Дождавшись, когда Джульетт договорит, она спросила:
— Какие страшные вещи ты рассказала, — задумчиво протянула Астрид. — А ты сама встречала когда-нибудь этих вампиров?
— Нет, леди Сандерленд.
— А почему ты считаешь, что твое видение это именно пророчество?
— Ох как сложно это объяснить, — с сожалением вздохнула Джульетт и старательно напрягла брови. — Когда вы что-то вспоминаете, вы ощущаете, что это было в прошлом. Когда вы находитесь в этом моменте, вы понимаете, что это происходит сейчас. Точно так же я чувствовала, что это произойдет в будущем. Наше чувство времени похоже на чувство сторон света. Мы отличаем направления. И вместе с тем, мое видение не только о будущем. Оно будто обо всем. Будто и прошлое, и настоящее, и будущее переплелись в нем.
— А ты задумывалась, почему именно к тебе пришло видение?
— Да, леди Сандерленд. Возможно, я не первая. Но, вероятно, я единственная, кто хочет направить эти страшные знания во благо. Я не боюсь. С самого первого дня я хочу предупредить об угрозе, что поджидает в ночных тенях. Я хочу помочь людям. Леди Сандерленд, люди должны знать об этом, потому что это может спасти жизни многих! Ах, если бы ученые мужи и уважаемые джентльмены смогли бы донести эту информацию до политиков. До короля! Сколько людей бесследно исчезают, и никто не знает, что с ними стало. Ночь таит в себе смертельную угрозу для всех нас, и государство должно знать её в лицо.
— Как это благородно! Как это решительно! — растроганно вздохнула Астрид, в то время как в глубине её зрачков коварной усмешкой блеснуло золото.
— А ещё я хотела передать людям добрую весть о надежде.
— Надежде? — с искренним непониманием удивилась Астрид и прибавила уже с притворством: — Что ещё за надежда может быть, если мир этот столь ужасен, раз в нем живут чудища, жаждущие лишь крови людей?
— Они будут не всегда.
Леди Сандерленд настороженно подумала, неотрывно рассматривая лицо Джульетт в полумраке пылающей свечи, затем переспросила:
— Как это, не всегда?
— Однажды чудовищ не станет.
— Прошу прощения, я совсем не понимаю. Не могла бы ты выражаться яснее?
Джульетт кивнула, подобрала губы, поправила волосы и выпалила со слабо теплящейся верой:
— Мертвецы сгинут однажды. Падут. И больше не станет их. И ничто потустороннее не будет угрожать живым. Это я увидела тогда же.
Астрид усмехнулась.
— Какая замечательная новость! Но как они сгинут, если ты говоришь, что они бессмертные мертвые призраки? — Казалось, теперь она, наконец, ожила и задышала. Посмеиваясь, она продолжала дивиться этой доброй вести. — А как это произойдет?
— Их всех победит воин.
— О, ну конечно! Доблестный рыцарь? Как я раньше не догадалась! Чудесно, просто чудесно, — улыбнулась Астрид с облегчением. — Вот теперь я успокоилась. А то слова твои поначалу всерьёз напугали меня.
Джульетт попыталась объяснить:
— Но я не знаю, когда это произойдет.
— Люди всю жизнь ждут чего-то хорошего, наполняя бессмысленное смыслом. И в том находят утешение. Быть может, и нам стоит последовать их примеру.
Легкость, с которой Астрид это произнесла, зародила сомнения в Джульетт — действительно ли леди Сандерленд отнеслась к словам пророчества так серьезно, как считала Джульетт?
— Простите, а могли бы вы передать о том, что узнали, людям своего круга? Возможно, чтобы пророчество сбылось, нужно чтобы все о нем знали. Вы же наверняка знакомы с уважаемыми джентльменами, которые способны разобраться в столь серьезных вопросах. Они-то могут придумать, что людям делать. Такие вещи стоит обсуждать на уровне Короны. В парламенте. С премьер-министром!
— О, разумеется, расскажу! — заверила Астрид. — Могу заверить даже, что о тебе уже говорят в лондонском свете! И неспроста. Ты производишь хорошее впечатление на людей. Занимательно, насколько ты начитанна. Умные вещи порой говоришь.
Джульетт показалось, что в леди Сандерленд произошла едва уловимая перемена после всего услышанного. Девушка начинала сомневаться, что знатная гостья по-прежнему верит ей. Она опустила голову, задумавшись об этом и почувствовав, как печаль и чувство безысходности снова возвращаются к ней. Как если бы она вновь стояла одна в потоке крови, перед кишащей чудищами тьмой.
— Знаешь, что? — раздался азартный голос Астрид в полумраке. — А гадать по руке ты умеешь?