Джульетт в сомнении задумалась. А решившись, заговорила тихо, медленно. Вспоминая:
— Ну, хорошо. Это было мое первое видение. В прошлом декабре. Даже не совсем видение. Мы выходили с воскресной службы, и на меня нахлынула волна. Словно прежде неизвестные воспоминания обрели физическую форму. Я провалилась в них будто в воду. Все говорят, я упала в обморок на ступенях Святой Анны[5]. То, что я стала знать, когда очнулась, меня испугало, — слезы мучения выступили на её глазах. — В этом знании было столько боли. Столько злости ко всему доброму и светлому. Столько зла и смерти. Вы не представляете! Будто все войны и страдания, которые люди причиняли друг другу от начала времен поместить в одного человека. В крови его яд, что отравит весь род человеческий. Какое наследие он даст? Я не могла не попытаться предостеречь людей.
— Джульетт, я совсем тебя не понимаю, — терпеливо предупредила Астрид и коснулась рукой газеты. — Существуют ли эти ужасные создания, о которых ты рассказывала газетчикам? Угрожают ли они людям?
Подошва ботинок проскрипела на пороге дома. Следом хлопнула дверь и мужской голос из коридора позвал жену:
— Пэтти!
Миссис Фэннинг поспешила встретить мужа, чтобы подготовить его к тому, что в их доме посторонняя персона.
Джульетт подобралась и вытерла слезы, поняв, что сейчас сюда войдет отец. Астрид помнила, что миссис Фэннинг предупреждала её о возвращении мужа.
— Джульетт, дорогая, позволишь ли ты мне увидеть тебя ещё раз? — обратилась она к пророчице. — Мне действительно кажется, что ты во всём права, и это очень важно. Могу ли я прийти завтра?
— Если вам угодно, — согласилась Джульетт.
— Ирвин, да погоди! — послышался приглушенный шепот матери Джульетт.
Увещевания миссис Фэннинг к мужу всё нарастали, пока они оба двигались по коридору, и, наконец, оборвались.
В комнату решительно вошел высокий мужчина, худой и крепкий. Выглядел он моложе жены. Стрижка рабочая. Щетина. Руки и одежда Ирвина Фэннинга перепачканы углем.
— Простите, но я должен попросить вас уйти. Мы не принимаем незнакомых людей по ночам. Я считал, что это вполне очевидная вещь для леди, — резковато заявил он, жестом приглашая Астрид на выход.
Свеча на столе дрогнула и зачадила черным дымом.
— О да, разумеется, — гордо поднялась Астрид и холодно встретила его взгляд. — Оставляю ваш дом. Доброй ночи, Джульетт!
— Джульетт, всё хорошо? — настороженно спросил её отец.
Пророчица кивнула.
Астрид медленно прошла мимо Ирвина Фэннгига под его пристальным взглядом и уже на самом пороге обернулась, доставая кошелек:
— Миссис Фэннинг, так сколько я должна за сеанс?
Мать Джульетт оттеснила мужа и радостно поспешила к Астрид.
— Шиллинг, леди Сандерленд! Как хорошо, что вы вспомнили, а я уже забыла, заработалась совсем, — затараторила она, принимая монету.
— Я ещё вернусь, — сообщила Астрид и твердо посмотрела на отца Джульетт.
Не желая упускать состоятельную клиентку, миссис Фаннинг расплылась в заверениях, что леди Сандерленд всегда здесь рады и долго кричала ей вслед теплые пожелания на прощание.
Закрыв дверь, миссис Фэннинг взъелась на мужа.
— Ирвин, ну что ты за дурень неотесанный, надо было повежливее, это жена лорда Сандерленда!
— У нас есть правила, Пэтти, — стаскивая с себя куртку, ответил Ирвин Фэннинг. — Нечего в нашем доме привечать незнакомцев среди темна. Мы не знаем, что у людей на уме. А к нашей Джульетт привлекли излишнее внимание. Не безопасно это.
— Ну, хотя бы делом займется! — фыркнула миссис Фэннинг. — А то я за всех горбачусь на двух работах, сил уже моих нет.
Ирвин прошел в комнату, с кривой усмешкой слушая ворчание жены и устало уселся за стол. Потянул носом, запалил сигарету от свечи и закурил.
— Ну, и что этой леди Сандерленд было от тебя нужно? — заботливо спросил отец дочку.
— Как обычно. И ещё вот это, — Джульетт подвинула газету к отцу.
— Тоже как обычно, значит, — хмыкнул он.
— Я не успела рассказать ей.
— Может и оно к лучшему. Даже если бы рассказала, она бы распорядилась этим знанием только чтобы поразить своих компаньонок по игре в бридж. Такие люди интересуются всякой мистикой забавы ради. Что рай, что ад, им всё едино.
— Леди Сандерленд произвела другое впечатление. Она настроена очень серьезно. Если она вернется, я расскажу ей всё. Нельзя скрывать от людей правду.
Ирвин выпустил дым в сторону и потер ноющую шею.
5
Англиканская церковь Святой Анны в Лаймхаусе, построена в 1730 г. по проекту архитектора Николоса Хоксмура.