Они обещали мне тысячи лебедей. Розарио уже подарила мне миллионы свиней, а Марта — сотни акул. Кроме того, я уже насмотрелась на огромных, как бульдоги, чаек и пеликанов, эскадрильями пересекавших пляж. Вместо восторга, который я должна была бы испытать, я почувствовала какую-то горечь, словно они хотели посмеяться надо мной. Свиньи — в это я еще верила, акулы — ну, допустим, но лебеди… эта история была слишком красивой, чтобы попасться на крючок. Однажды в Квебеке мне уже обещали показать гусей, которые, как утверждали, по весне возвращаются на мыс Турмант. Сколько мне потребовалось усилий, чтобы убедить своих хозяев отвезти меня в одно из воскресений на мыс Турмант! Всё было готово к грандиозному спектаклю: стоянки для машин на краю унылого берега, лужайки, на которых росли корешки — любимое лакомство гусей, — шалаши для отдыха, гусиный музей, образцовая ферма. Там было всё, за исключением гусей. Наверное, теперь, когда мне предложили посмотреть на лебедей, то чувство разочарования, которое я испытала, не увидев ни одного гуся на мысе Турмант, выплеснулось через край. Я расплакалась:
— Нет, не видать мне лебедей!
Увидеть лебедей — значит поверить в освобождение Дэвида до Дня Благодарения. Я не верила в лебедей, я не верила в освобождение Дэвида.
Моя печаль их удивила. Они окружили меня, успокаивая с тем же участием, как и тогда, когда я заплыла слишком далеко. Они приговаривали:
— Конечно же, вы увидите лебедей в День Благодарения.
Они обещали.
37
За два дня до даты казни мы с Мартой возвращались из нашего ежедневного похода на заправку. Розарио уже поджидала нас у мотеля. Она следила, как мы продвигаемся по пляжу, увязая в песке. Ее неподвижность меня встревожила. Она держалась прямо, высоко подняв подбородок, с решительным лицом, победно выставив грудь вперед, словно противостоя буре. Когда мы подошли достаточно близко, то ее лицо показалось мне гладким и отдохнувшим, даже красивым. Она медленно подняла руку и показала пальцами символ победы. Радость сияла в ее глазах. Она сжала Марту в объятьях. Марта вскрикнула от счастья.
Экспертиза отпечатков была разрешена. Только что звонила Хитер Хит. Все шло согласно процедуре, подготовленной ее адвокатами. Лаборатория, эксперты — система уже работала. Официально на это понадобится сорок восемь часов, но мы узнаем результат намного раньше. Вначале судебный эксперт должен констатировать, что челюсть Дэвида и его прикус не соответствуют следам, оставленным на теле. Конечно, впоследствии их должны сравнить с отпечатками зубов Бадди, Гарри и Энтони, однако вторая часть процесса не обязательна для того, чтобы объявить Дэвида непричастным к делу. Таким образом, возможно, он освободится в ближайшие часы. Но тогда торг с судом должен пойти по другой статье: как оправдать Дэвида и одновременно не обвинить парней? К этому нужно подготовиться!
— Они попались, — сказала Розарио. — Негодяи наконец-то проиграли.
Но эта была не последняя хорошая новость. Хитер Хит получила разрешение на встречу с Дэвидом. Она хотела, чтобы Розарио и Марта поехали с нею. Встреча была назначена на следующий день. Именно на месте они должны были узнать результаты экспертизы. В настоящее время адвокаты искали способ как можно быстрее снять запрет для обеих женщин на въезд в Вирджинию.
Поднимаясь в комнату, я осознала, что наше совместное проживание заканчивалось. История уже продолжится без меня, а героями станут Розарио, Марта и третья женщина, которую они никогда не встречали, но любили больше всех на свете. Да здравствует Хитер Хит! Она совершила невозможное. Она сказала «я это сделаю», и она это сделала. Меньше всего мне хотелось оспаривать превосходство Хитер, оно было очевидным. Я сожалела лишь о том, что приключение закончится без меня и что я останусь во всей этой истории лишь одним из тех обломков, которые море выбрасывает и забывает на пляже. Я не предусмотрела, что буду делать после. Оспаривая смертный приговор, я не заботилась о том, что в будущем мне придется возвращаться, снова ехать в Роузбад, забирать свои вещи, встречаться с Филиппом и, возможно, с судьей Эдвардом. Объясняться, извиняться.
Остаток дня прошел между телефоном и компьютером в большом волнении. Очень скоро адвокаты добились для Розарио и Марты разрешения на визит. Оно было подписано директором «Гринливза» и судьей Эдвардом.
— Он отступает, — сказала Розарио, — и это только начало, он будет отступать все дальше, и все закончится приговором для тех, кого он защищал.
Она торжествовала, ее ненависть вспыхнула с новой силой. Она не хотела для судьи Эдварда смягчающих обстоятельств, она надеялась, что трое преступников получат наистрожайший приговор, что их самих отправят в камеру смертников. Нужно было ковать железо, пока горячо. Она поторапливала Марту. Зачем им чемоданы? Простая сумка, две-три вещицы, чтобы не обременять себя.