Шарлотта закатывает глаза. Джеймс презрительно морщится, но тут же натягивает широкую улыбку:
- Вот это прекрасно! Сюжет почище «блудного сына», верно, Каллум? Похоже, ваши молитвы были услышаны!
- Видимо, так! – улыбается Каллум, - Ну, сынок, как я и обещал, пойдем тогда поговорим. Я начну тебя вводить в курс дела!
- Но Каллум! – Дебра поднимается с места, - Как же ужин?
- Ужин подождет! – твердо и торжественно отвечает ей Каллум, - Отец и сын должны разобраться с делами! Идем, Томас!
Том поворачивается и смотрит на отца, ехидное выражение сползает у него с лица. Он незаметно сглатывает.
- Сейчас?... ну... д-да.... Пап, конечно, идем сейчас.
Том поднимается и понуро идет следом за отцом. Джеймс провожает его пристальным взглядом, потом склоняется к уху жены:
- Любовь моя, мы не могли бы с тобой поговорить в наедине? Прямо сейчас, если можно.
- Да, милый, конечно, - Шарлотта откладывает книгу и ласково проводит ладонью по щеке мужа.
Джеймс помогает Шарлотте встать и они выходят из гостиной. Дебра, довольно улыбаясь, вновь присаживается на свое место.
Сад возле дома Гринов.
Джеймс ведет по дорожке Шарлотту, поддерживая ее за руку. Она улыбается и смотрит на него влюбленным взглядом.
- О чем ты хотел поговорить, милый?
Джеймс нежно целует ее в щеку и печально вздыхает:
- Не знаю, как начать, дорогая... Все это так тяжело... Мне неприятно говорить плохо о твоих родных, но, с другой стороны, я понимаю, что должен предупредить тебя... - он делает многозначительную паузу.
- В чем дело, родной? – встревожившись, кладет руку на живот Шарлотта. – Что-то случилось?
- О, дорогая, только не волнуйся! – Джеймс накрывает ее ладонь, лежащую на животе, своей. - Тебе нельзя волноваться. Ничего страшного. Это все твой брат. Мы немного повздорили с ним сегодня. Но... Все ведь наладится, правда? Как ты думаешь?
Шарлотта слегка хмурится.
- Господи, что он тебе наговорил? Джейми, милый, прости его, он совсем еще мальчишка, вот и болтает невесть что порою.
Джеймс кивает, засовывает руки в карманы, останавливается и смотрит наверх, на мерцающие в ночном небе звезды:
- Да, милая. Наверное ты дело говоришь. Это просто угрозы. – он вздыхает. - Да и я был неправ... В общем-то его можно понять, кто из нас не был тщеславен в этом возрасте? Я встретил его сегодня по пути с фермы. Он, наверное, решил покрасоваться передо мной, показать, что скоро он будет хозяином... - Джеймс с сожалением качает головой, - Он обещал выжить меня с фермы, Лотти. Сказал, что уволит меня при первой возможности и сделает мою жизнь невыносимой. Он сказал... Сказал, что то, что я... как он выразился... нет, я не могу этого тебе повторить, но смысл был таков: то, что мы спим друг с другом не дает мне никаких прав. После этого, конечно, я вспылил – пусть оскорбляет меня как хочет, но как он смеет порочить твое имя? Я схватил его за шиворот и встряхнул, ну и сказал ему, конечно, пару ласковых, что, мол, не заговаривайся да не зазнавайся, а он завизжал, что я и дня не проработаю после того, как он станет хозяином. Я бы не рассказывал всю эту мерзость тебе, моя милая, но я боюсь, как бы он не пошел к тебе с какими-нибудь мерзкими выдуманными историями. Прошу тебя, хоть тебе вероятно это будет и сложно, не верь ему и помни, что я очень люблю тебя, милая!
- Что? – задыхается от ярости Шарлотта. – Ах он глупый сосунок! Да как он посмел только! Ты столько работал на нашей фирме! Мы в нее столько сил вложили, проводили там дни и ночь! А этот будущий хозяин собирается просто так взять и все пустить в никуда? Мальчишка! Я всегда знала, что он не достоин того, чтобы папа передавал ему бразды правления! Он стал таким высокомерным, таким заносчивым! Папочка столько работал, мы с тобой столько работали! А он значит пришел на все готовое! Джеймс, родной, да я ему сама все выскажу!
- Нет, ну не надо, Лотти! – Джеймс успокаивающе гладит ее по плечу. - Право, только поссоримся с Каллумом, он-то, верно, встанет на сторону сына. Да и потом, я знаю, что я хороший работник. Меня с руками оторвут на любой ферме. Мне обидно за тебя, ведь ты достойна получить эту ферму куда больше, чем Том. Он же всю жизнь хотел на сцене играть, ему эта ферма нужна только для того, чтоб потешить свое самолюбие! А Каллум и ты в нее душу вложили! И Уилл бы потом ее получил... А теперь, что с ней станет? Он же все промотает... Вот чего мне жаль! Поиграет в хозяина, развалит дело, и разобьет сердце отцу и матери. – он приобнимает жену за плечи. – Но что я могу поделать? Ох, Лотти... Ну да ничего. Вас-то я прокормлю. Но я не думал, что брат может так отнестись к тебе, моя родная!