- Крепитесь, друг. И это тоже пройдет.
Том резко вскидывает голову. Его лицо наконец немного светлеет.
- Бен? – словно не веря спрашивает он. – Это действительно ты или у меня галлюцинация?
Бен тепло улыбается другу:
- Разве я мог оставить вас в тот момент, когда, пожалуй, больше всего нужен? Вы же меня никогда не оставляли, - он скидывает рюкзак на траву и кладет руку на плечо друга. - Конечно же я с вами!
Том вздыхает, на его лице появляется слабая улыбка. Он крепко обнимает друга.
- Спасибо, - говорит он отстранившись. – Мне очень вас не хватало сегодня. Да и дедушка был бы счастлив, что вы здесь. Но как, Бен?
- Ну, - Бен вздыхает и улыбается, - думаю, отец будет в ярости... Точнее, он, вероятно, уже в ярости, ведь, полагаю, из школы уже сообщили, что я сбежал. - он подмигивает другу. - Автостоп, Том.
Том непроизвольно расплывается в улыбке.
- Я думаю, что твой отец не будет в ярости, Бен. Ты же его знаешь. Спасибо, - серьезно говорит он. – Я очень счастлив, что ты здесь. Ты даже не представляешь, что это для меня значит.
- Я думаю, представляю, - серьезно отзывается Бен, - Потому-то я и не мог не приехать. Надеюсь, я вашей семье не очень помешаю. А отец... Да, думаю, папа поймет. Я ему позвоню попозже и объясню все, - он случайно натыкается взглядом на рыболовный крючок и добавляет со вздохом, - Он здесь любил сидеть, да?
Том прикусывает губу и кивает.
- Он меня еще в самом детстве сюда приводил, - помолчав говорит он. – Рассказывал что-нибудь, про Шотландию, про рыбалку, про друзей своих. А сам в это время то удочки чинил, то крючки. Видишь, - он показывает на тонкие дырочки в коре дерева, - все время их сюда втыкал и забывал, – Том издает полувздох-полувсхлип и отворачивается, пряча лицо. Он быстро вытирает выступившие слезы.
Бен сжимает ладонь друга в своей:
- Не надо сдерживать слез, - говорит он тихо, - нет ничего постыдного в том, чтобы оплакивать потерю близкого человека. И Том... Помните, что он всегда будет с вами. В этих историях, которые вы помните, в вашей крови, в чертах вашего лица. Когда у вас родятся дети, вы расскажете им то, что Вилли говорил вам - и он продолжит жить в них. Я не знаю ничего о рае и аде, но я верю, что таким образом человек может обрести подлинное бессмертие. Конечно, его присутствия ничто не заменит, но и отнять у вас его полностью ничто не в силах, даже смерть!
Том снова всхлипывает.
- Я поверить не могу, что его больше не увижу, - сквозь слезы говорит он. – У меня в голове не укладывается, как это я приеду летом домой, а деда не будет. И вообще его не будет. Я никогда не смогу снова с ним поговорить, посмеяться... Так больно от этого, - по его щекам уже не переставая текут слезы. - Я теперь думаю, что надо было больше времени с ним проводить. И меня так злит, что он был в больнице, а меня даже не позвали к нему! Я ведь даже обнять его на прощание не смог! А ведь он был не только дедушкой, но и моим другом! Он меня всегда поддерживал... - он не выдерживает и прячет лицо в ладонях.
Бен, сам едва сдерживая слезы, обнимает друга и крепко прижимает его к себе:
- Ты был ему хорошим другом и внуком, Том, - говорит он, прилагая все усилия, чтобы его собственный голос не дрожал, - а он очень гордился тобой. Все образуется, Том. Боль уйдет. У вас был прекрасный дедушка! Я так счастлив, что был знаком с ним. Я буду гордиться этим всю жизнь. Ничего. Зато вы провели прекрасное Рождество вместе, вы говорили. Вы много с ним общались и пусть лучше вы помните его таким - радостным и почти здоровым. Он бы и сам не хотел, чтобы вы застали его на больничной койке, я уверен. Все наладится, Том... Все наладится.
Том уже не сдерживая слез глухо рыдает, уткнувшись другу в плечо.
- Я не знаю, Бен, - еле выговаривает он. – Мне кажется, это кошмар какой-то, и я просто сплю. Я из дома сбежал, не могу там находится. Все так помпезно, торжественно. Дед это терпеть не мог!
- Да, терпеть не мог...- кивает Бен, - Я зашел туда, когда приехал. Искал тебя. Но будьте снисходительны. Люди справляются с горем, как умеют. Некоторым важно, чтобы все было по правилам, как положено, понимаете? Им так легче. В конце концов, поминки ведь нужны не тем, кто ушел, они нужны живым, чтобы как-то пережить боль утраты. Не судите ваших родственников за то, как они это делают. Вероятно, вашему отцу кажется, будто он все сделал правильно. Я думаю, что это «правильно» для каждого свое. Постарайтесь не злиться. Вы сейчас нужны отцу, ваше сочувствие. Вспомните, ведь Вилли тоже мирился с тем, что ему не нравилось, ради благополучия и спокойствия родных. - Бен улыбается. - Жил в Англии, например.
- Да, - Том улыбается сквозь слезы. – Для него дороже семьи ничего не было. Я знаю... Вы правы... Просто это пока очень тяжело.
Он вытирает слезы рукавом.
- Я всегда буду помнить его, - помолчав говорит Том. – Таким, как в Рождество, как в детстве... Буду помнить все, что он мне рассказывал, и постарайся быть таким человеком, как он меня учил. Не знаю, насколько правдивы библейские истории, но я так надеюсь, что он откуда-нибудь будет следить за мной. И я не хочу разочаровывать его.
- Я знаю, вы не разочаруете, - Бен хлопает друга по плечу. - Я прослежу!
Том шмыгает носом и снова улыбается.
- Спасибо вам, дорогой друг! Я не могу и передать, как я благодарен вам за вашу поддержку! Вы совершенно правы. Каждый переживает горе по-своему... Папе ведь тоже очень плохо, мне надо быть с ним рядом и поддержать его. И не вести себя как эгоист.
- Не благодарите, Том, - качает головой Бен, - Это мой долг. Я не мог поступить иначе. Идемте, не будем заставлять ваших родных волноваться. И я всегда рядом, если что. Помните об этом.
- Идемте, дорогой друг, - Том встает, и юноши направляются к дому.