Я тут чуть не влюбился. Дама так загадочно молчала, что я было подумал, что за красивым фасадом кроется и ум. Увы, как обычно бывает с женским полом, меня ждало разочарование. Через две недели наших отношений она уже не таясь выказывала свое полное невежество практически во всех вопросах... Боже, и почему женщины полагают, что если бог одарил их красотой, им вовсе необязательно развивать ум? Надо было жениться на Фанни, все же, она была лучшей представительницей своего пола из всех, что я встречал. А если серьезно, я все больше убеждаюсь, что любовь не для меня. Отношения с противоположным полом приятно волнуют, но увлекаться здесь нельзя. В конечном итоге они лишь замедляют в развитии и притупляют ум. Я пришел к выводу, что если и женюсь когда-нибудь, то лишь по самому тщательному расчету исключительно для того, чтобы продолжить род. Такой брак мне еще понятен и я уверен, что смогу найти женщину, достойную быть леди Морбери. Но понимание и ощущение любви для меня недоступны, лицезрение же других, пораженных этой болезнью, вызывает во мне скуку и некоторую брезгливость. Так что я превосходно понимаю, как нелегко вам приходится в стенах нашей школы, где на девушках пока даже нет налета высшего образования, хотя бы придающего изысканность их речам.
Лондон – провинциальная дыра, бюргерский городок, погрязший в благополучии и сытой дремоте. Не уподобляйтесь тем простакам, что подпадают под его обаяние. Нью-Йорк – вот куда надо ехать! Там кипит жизнь. Туда мы и отправимся: я – покорять судебную систему, а вы – завоевывать Голливуд! А Лондон... Он как распутная девка, которая уже не в силах скрыть за румянами и белилами отвисшую грудь и бесчисленные морщины! Мы с Джереми порой ездим зажечь в клубах в Сохо, но он говорит, что с Америкой все это не сравнить! Он учился там в школе и знает, о чем говорит.
Я счастлив, что у вас все ладится в театре. Что до неумелого партнера – это прекрасный шанс проработать собственные ошибки. Я желаю вам бесконечной удачи, дорогой друг и очень скучаю! Как думаете, вы смогли бы приехать в Лондон к концу каникул? Мы могли бы сходить в театр. Я снял бы апартаменты где-нибудь в Ковент-гардене. Спросите родителей об этом и напишите мне телеграмму.
Ваш неизменный друг, Бен Морбери».
23 декабря
"Вы, надо сказать, заставили меня изрядно поволноваться, Бенедикт. Я уже не знал, что и думать, когда так долго не получал вашего ответа. Впрочем, философские диспуты и в первую очередь общество прекрасных леди имеют обыкновение отвлекать от других дел. Простите, пишу второпях, поскольку уже уезжаю на каникулы в Йоркшир. За неимением других занятий я успешно сдал все работы и был отпущен домой заранее. Что касается моей поездки в Лондон, то родители отнеслись с одобрением и разрешили мне уехать на несколько дней раньше. Напишу вам ближе к делу. Не ругайте так Лондон, дорогой друг, возможно такие как Джереми и пресытились жизнью в этом удивительном городе и сердце их стремится к новым просторам, но мне по душе волшебное очарование нашей столицы, его многоликость и красота. Но ваш план по покорению Америки не оставил меня равнодушным.
С этим прощаюсь, надеясь на скорую встречу. Ваш друг Том Грин".
10 января
«Здравствуйте, Томас!
Я снова вернулся к моей учебе, но, признаться, все это тоскливо. Общение с вами было как глоток свежего воздуха. Ах, я сто лет, с самого детства, вероятно, не был в театре как зритель! Поразительное наслаждение.
Вероятно, вы правы, что Лондон еще рано списывать со счетов. В этот раз он показался мне более интересным и красивым городом. Впрочем, возможно, это ваше присутствие сделало его таковым? Я был безумно раз встрече, дорогой друг! И ваш подарок занял достойное место на моем столе – просто прекрасно было получить в подарок томик стихов Джона Китса и его бюст, лишь ненароком упомянув, что я полюбил его поэзию! Спасибо вам за ваше общество, за беседу, за свежий взгляд на вещи. Ваш интеллект продолжает развиваться, что меня бесконечно радует! Что до меня, то я без вас – и оттого снова в унынии. Тьютор мой признал свое поражение и теперь, когда я рассказываю ему на наших встречах, что нового я узнал за прошедший период, он конспектирует мою речь. Занятия по-прежнему довольно легкие, не спасают и дополнительные курсы об английской литературе, астрофизике и теории музыки, которые я посещаю. Если б не Джереми, я бы умер, настолько бессмысленно мое существование. Что ж, видимо, такова в принципе судьба человека. Мы призваны в этот мир, чтобы влачить свое существование до гробовой доски. Вот и все предназначение человека. Так-то, богословы!