Вскоре после памятного гадания, вылившегося в удивительно реалистичный сон, в котором я с мечом в руках защищала маленьких драконят, мы с Тайреном уехали из стойбища чжаэнов, сопровождаемые добрыми пожеланиями принцу и его «Натьял-дарум» (надо же, кто-то из тогдашних обозников запомнил моё имя!) И это был последний раз, когда я ехала верхом. Отныне — только носилки, и ни разу за всю зиму я не покинула пределов города. Впрочем, особой охоты ездить куда-нибудь у меня и не было — в скором времени я познала все прелести токсикоза. Самое обидное, что из всех запахов на свете мой организм в качестве непереносимого для себя выбрал древесный дым. А учитывая, что обогрев в этом мире был только огнём, и каменный уголь в этих краях хоть и был известен, но оказался редкостью, намучилась я изрядно. Пришлось переехать в самые дальние от хозяйственного двора комнаты и отказаться от жаровен. Хорошо, что здесь была хотя бы известна отопительная система, правда, всё тем же дымом, но когда он шёл по трубам под полом, то не особо меня беспокоил. Зато я смогла точно указать место, где труба прохудилась, и незначительное количество дыма вырывалось наружу через щели. То есть это для нормальных людей незначительное, а я в той комнате, пока всё не починили, находиться не могла.
Потом мне вдруг захотелось солёной рыбы — именно рыбы, не огурцов, не сыра, не чипсов. Да так захотелось, что даже во сне сниться начала. Но никакой рыбы в крепости не нашлось. Солёного мяса — сколько угодно, но никаких подходящих для рыбной ловли водоёмов поблизости не было, соответственно, рыбу не запасали, а специально покупать и везти откуда-то издалека никому и в голову не пришло. Однако в том, чтобы быть беременной от принца, есть свои преимущества. Стоило мне пожаловаться, как Тайрен тут же вскинулся: «Что ж ты сразу не сказала?! Подожди недельку, я всё улажу!» И уладил — не прошла ещё обещанная неделька, как я однажды уловила разлившийся в воздухе дивный рыбный аромат. Оказалось, что это в ворота крепости въехала телега, под завязку гружёная солёным деликатесом. Мне даже не хватило терпения дождаться, пока угощение разгрузят, мне развязали один из мешков прямо на телеге, и Тайрен с умилённой улыбкой наблюдал, как я, ободрав чешую, с урчанием, как кошка, впиваюсь зубами в коричневый бочок.
К счастью, в последнее время приступы тошноты пошли на убыль. А стремительное потепление давало надежду на то, что и «отопительный сезон» скоро подойдёт к концу, и огонь будут зажигать только для хозяйственных нужд.
— Скоро День поминовения усопших, — со вздохом сказала как-то госпожа Мий, когда мы коротали время в наших женских посиделках — она за вышиванием, я — за чашкой чая с изюмом и имбирными шариками с корицей. — Боюсь, у храма предков опять потечёт крыша. Почтенный Ман собирал деньги на починку, но народ у нас небогатый… Там ведь не только черепицу перестилать, там и стропила бы поменять надо.
— Это тот храм, что на кладбище? — уточнила я.
— Он самый.
— А почему ваш муж не даст денег? — перед глазами встал тот маленький грустный храмик, что я видела почти сразу после приезда.
— О, — усмехнулась госпожа Мий. — Не подумайте, что я жалуюсь, но и мы не можем это себе позволить. Черепица подорожала, а мастера хотят за свою работу всё больше, и их можно понять, им тоже надо жить. Теперь, когда настоящие деньги не отличишь от поддельных, даже цзинь ячменя стоит десяток цань! Что уж говорить о рисе… Жалование же моему мужу не повышали с тех пор, как он был сюда назначен. Только на плату работникам потребуется не менее таэля, а черепица, а древесина?
— Сколько на плату?! — изумилась я.
— Ну, всё же дорожает, — развела руками госпожа Мий.
Я замотала головой, не находят слов, чтобы объяснить, чем на деле вызвано моё изумление. Да Тайрен мне щедрым жестом просто на булавки дарит в тысячу раз больше! Да я в здешних лавках оставила… Кстати, а сколько я в них оставила? До сих пор я как-то не занималась подсчётами, предоставив рассчитываться Усин и взятому с собой Тайреном казначею. Денег хватало с избытком, так что я просто тыкала пальцем, не торгуясь — это и это заверните, пожалуйста. Счёт пришлите в крепость, вам заплатят.