- На счет «три», - безмятежно изрек Гук. – Вы с Ви влево, я с Элией вправо. – Я сглотнула слюну, чувствуя, как всё вмиг обострилось, накалилось, и иного выхода нет. Пересидеть уже не получится. – Раз, два, три! – Золотой дернул меня, срываясь с места, сквозь пешеходов, прибывающих и убывающих людей с чемоданами, один из которых, работяга на вид, попался нам сразу же с грудой клетчатых сумок, и я, не то от испуга, не то от внезапности, перепрыгнула ряд этого багажа, повторяя заячий прыжок Чонгука, на секунду отпустившего мою руку, чтобы я легче перескочила преграду. Сразу же схватив её вновь, он потянул меня дальше. Я видела, как устремились в другую сторону Ви и Шуга, однако из троих мужчин за ними погнался один, а двое за нами, и мне стало страшно от предположения, что погоня эта из-за меня, а не из-за них. Нет, нет, я не хочу! Что я сделала? Дзи-си ведь не может знать, что я была свидетельницей убийства бабушки? Да и чем я опасна в данном случае? Тем, что могу дать показания? Да кто станет меня слушать? Тогда зачем я вообще этим бандитам? Я не хочу повторить судьбу мамы… я не хочу умирать, пожалуйста! Все эти крамольные и трусливые мысли неслись у меня в голове, пока я неслась за Чонгуком, сбиваясь в дыхании, видя и чувствуя, как за нами гонятся двое, один из которых, на ходу, уже не скрывая, перезванивался с кем-то, видимо сообщая наши координаты, призывая подмогу. О нет, Чонгук ведь не справится с толпой! Неужели мы ещё далеко от остальных золотых? Неужели к нам не прибудет помощь? Мы бежали по улицам, расталкивая людей, хотя большая часть успевала шарахаться сама. Я была рада, что по нам не стреляют, как в фильмах, наверное, это было бы совсем противозаконно, начать метиться по людям среди бела дня? Можно же зацепить невиновных. Чонгук свернул в переулок между двумя высокими жилыми домами. Он старался сначала скрыться среди толпы, не уходить от многолюдности, потому что в ней безопаснее. Выбирая улицы пошире, оживленные, полные торговых точек, он буквально тащил меня за собой, вряд ли зная, куда бежать, но имея конкретную цель: оторваться. Однако когда перед нами, навстречу, вынеслось ещё два типа в черных костюмах, нам пришлось уйти в боковые закоулки, удаляясь от людских масс, но зато не загоняя себя в клещи между двумя парами преследователей. Я не могла не думать о том, где сейчас Шуга и Ви? Не поймают ли их? Не схватят? Не убьют ли? О Будда, будь милостив!
Многоэтажки сменились застройками времен культурной революции, домами в несколько этажей, типовых, со скромными квартирами внутри. Мы определено приближались к окраинному району. Мои силы подходили к концу.
- Чонгук, я… я не могу!
- Можешь! – через плечо бросил он мне. – Элия, от этого жизнь зависит, понимаешь?! – Я всё понимала, но я не была олимпийской чемпионкой и бегуньей. Даже гимнасткой. Я задыхалась и легкие горели от напряжения.
- Чонгук! – Я попыталась отключить мозг, чтобы ноги бежали сами, не ощущая усталости, но это не помогало. Золотой опять свернул куда-то, уходя от топота, гонящегося за нами. Я подчинялась, не видя уже ничего вокруг. Только бы бежать, ещё немного, до какого-то спасительного места! Слева и права выросли одноэтажные фанзы, жилища коренных китайцев, с иероглифами над входами, с красными подпорками, с фундаментами на сваях (видимо где-то рядом речка), с решетчатыми панелями. Фанзы образовывали квадратные кварталы с лабиринтами переходов между ними. Переулки, или, вернее, тротуары от стены до стены, сужались до двух метров в ширину. Под самыми крышами были натянуты бельевые веревки, и на них сушились платья, простыни, наволочки. Я старалась пригибаться, как Чонгук, но ткань всё равно стегала нас по спинам, а стоило чуть-чуть приподнять лицо, как она облепляла его. Я отбилась от чьего-то полотенца, отшвырнув его и мысленно извиняясь за беспорядок. Обернувшись, я увидела четверых мужчин, приотставших, но упорно следующих за нами. Один из них, бегущий первым, тоже запутался в простыне. – Чонгук, не могу больше! – чтобы не упасть, остановилась я, наклонившись вперед. Парень торопливо посмотрел за наши спины.
- Элия, ещё немного…
- Я… не… ох… - вытерев пот со лба, с мольбой посмотрела я на него. Дыхания не хватало даже на слова. Молодой человек, с сожалением поджимая губы, нервно прищурился, задрал голову, осмотрелся. Ещё раз оценив сокращающееся не в нашу пользу расстояние между нами и гангстерами, он подпрыгнул, схватился за балку на углу одной из крыш и, подтянувшись, забрался на неё, оседлал, обхватил ногами толстое, квадратно ограненное бревно, свесился вниз головой и, подхватив меня подмышки, подтянул к себе, на крышу. Подняв меня, как легкую куклу, на деревянную перекладину, он сам ловко перебрался по ней на центральную ось крыши, от которой шло два ската в обе стороны.
- Иди сюда! Быстрее! Только не наступай на черепицу – провалишься! – Я нашла в себе силы встать и добраться до него. Узкая, в ступню шириной балка, служила тропой к спасению, но надо было обладать чувством равновесия, или опытом хождения по канату, чтобы двигаться по ней быстро. Вынужденная замедленная прогулка дала мне время, чтобы немного восстановиться, когда раздался первый выстрел.
Очутившиеся вдали от лишних глаз, мы стали жертвами уединения и безнаказанности. Сбитые с толку нашим взлетом на крыши, гангстеры слегла растерялись, не имея физических способностей Гука так высоко запрыгнуть и подтянуться. Поэтому какое-то время они шли за нами по низу, откуда не совсем было удобно за нами наблюдать, но когда головы вдруг показались, один из преступников выстрелил. Другой, правда, почему-то накричал на него, но мы всё равно согнулись и буквально поползли по своей дорожке. Мы преодолели несколько домов таким образом, и мужчины всё-таки нашли где-то путь к крышам. Я и Чонгук посмотрели через плечо после второго выстрела. Они, преследователи, тоже не грациозные, как и я, боясь обвалиться, гуськом крались тем же образом. Пуля пронеслась возле Чонгука, и это дало мне ещё одно подтверждение: они охотятся за мной! Живой, при всём этом.
- Гук, ты же можешь бежать по этой балке – беги! – попросила я его. – Они тебя застрелят!
- Я тебя не брошу, не придумывай!
- Но они стреляли в тебя!
- Мы ещё не знаем, что они хотят сделать с тобой, - осторожно сказал он. Я хотела возмутиться, а потом увидела, обернувшись, что мужчина целится в Чонгука. Подскочив, я ринулась на парня и, обхватив его, закрыла собой. Метившийся китаец опустил пистолет, разочарованный, что ему не дали пристрелить того, кого ему хотелось. – Что ты делаешь?! – испугался Гук, что я закрыла его собой. – Ты с ума сошла? Уйди за мою спину!
- Нет! – вцепилась я в него. Один из наших недоброжелателей поскользнулся и, съехав на черепицу, проломил её своим весом и канул в небытие под ломкий хруст покрытия крыши. Дернувшаяся на звук, заодно сражавшаяся с Гуком за то, чтобы служить ему прикрытием, я разомкнула пальцы и тоже оступилась. Парень поймал меня одной рукой, но с другой стороны на него налетели подошедшие враги. Они не могли напасть одновременно, но даже один, свободный в своих действиях, сумел толкнуть Чонгука так, что тот выронил меня и я, повторяя путь провалившегося мужчины, тоже упала на черепицу, не выдержавшую и меня, и грохнулась внутрь фанзы, попав ровно на промятый топчан в чьей-то пустой комнате. Взору моему открылось голубое небо Ханьданя, которое наполовину перекрылось взволнованным лицом Чонгука , судя по звукам, отбившемуся от первого атаковавшего.