Врачиха внимательно на нее посмотрела и ничего не ответила. Сообразительная, однако.
— Попринимаете эти таблеточки, весь курс, а потом снова сдадите анализы — вот направление, а затем еще раз придете ко мне.
— Хорошо, Наталья Яковлевна. Спасибо, до свидания.
— До свидания. — Врачиха снова склонилась над бланком.
В открытую пациенткой дверь просунулась очередная голова, но Антонина Макаровна уже приступила к делу.
— Наталья Яковлевна, мне вас рекомендовали как прекрасного специалиста, только вы можете мне помочь! Я в этом уверена!
— Посмотрим. Как ваша фамилия?
— Потехина.
— Что-то знакомое. Вы карточку откладывали? Я что-то вас не помню. — Врачиха перебрала бумаги на столе. — На что жалуетесь?
— На дочь, — вздохнула Антонина Макаровна.
— В смысле? — подняла бровки докторша.
— У вас дети есть, Наталья Яковлевна?
— Есть. Но при чем тут…
— Тогда вы, как мать, меня поймете. Наталья Яковлевна, я должна знать, что происходит с моей дочерью, понимаете?
— Пока не очень. Где вы оставили дочь? В приемной? Позовите. — Врачиха опять попыталась склониться к своей писанине.
— Дочери здесь нет.
— Тогда приводите ее завтра, а сейчас позовите следующую по очереди.
— Вы, кажется, не понимаете…
— Нет и, кстати, Татьяну Алексеевну я тоже не знаю.
— Это мой гинеколог, это не важно.
— Гражданка, я прошу вас покинуть…
Наталья Яковлевна не договорила, потому что на недозаполненный бланк легли пятьдесят долларов.
— Мне нужно ровно пять минут, — сказала Антонина Макаровна.
— Я вас слушаю… простите, как ваше имя-отчество?
— Антонина Макаровна.
— Очень приятно.
— Я сама в районную поликлинику, извините, давно не хожу. У меня есть свой платный гинеколог.
— Это я как раз поняла. Вас ведь волнует ваша дочь?
— Вот именно. А она наблюдается у вас. Я бы хотела знать все о ее здоровье.
— Антонина Макаровна, существует врачебная тайна и я…
— Я же мать. У вас дети есть?
— Вы уже спрашивали.
— Ну, тем более! В виде исключения, а?
— Если только в виде исключения… — Наталья Яковлевна смахнула купюру в ящик стола и пододвинула телефон. — Как дочку зовут?
— Потехина Ольга Станиславовна.
— Минуточку… Алло, Лена?.. Это Наталья Яковлевна. Будь добра, принеси мне прямо сейчас карточку Потехиной Ольги Станиславовны… Когда обращалась, не знаю… Спасибо, детка… Антонина Макаровна, ваша дочь регулярно бывает у меня?
— Вот вы мне это и скажите.
— Хорошо, она дома живет? Ведет себя нормально?
— Конечно, она очень хорошая девочка.
— Чего же вы так волнуетесь?
Риторический вопрос остался без ответа, медсестра из регистратуры принесла карточку. Шепнула что-то на ухо врачихе, косо посмотрела на Антонину Макаровну и вышла. Видно, успела заглянуть в карточку и удивилась тому, что пациентка выглядит чуть старше.
— Вспомнила я вашу девочку, мамаша, — сказала Наталья Яковлевна. — Взрослая уже барышня, она периодически бывает на осмотрах, жалоб особых нет, здоровье нормальное. Так что можете не беспокоиться.
— Разрешите мне посмотреть, — протянула руку Антонина Макаровна.
Врачиха карточку не отдала.
— Вы мне не верите?
— Дайте посмотреть!
— Во-первых, вы ничего не поймете даже там, где нет латыни — у меня, как и у всех врачей, отвратительный почерк, во-вторых, я вам все сказала: ваша Оля вполне здорова.
— Скажите мне… понимаете… Оля еще девушка?
— Ваша дочь взрослый человек, она сама за себя отвечает.
— Ваше мнение меня не интересует. Моя дочь — девушка? — На стол врачихи легла еще одна купюра. — Ну?
Наталья Яковлевна сгребла бумажку.
— Уже нет, но это обычное дело, не расстраивайтесь…
— Сама знаю, что обычное, — пробормотала Антонина Макаровна. — Как же она могла?
Решив, что этот вопрос уже не к ней, докторша промолчала.
— Ну, я с ней разберусь!
Сев в машину, Антонина Макаровна достала мобильник, но потом передумала и кинула его обратно в сумочку. Говорить об этом по телефону глупо. Да и торопиться не следует, хотя так и хочется заорать на глупую девчонку. Она-то, дура, подыскивает ей хорошую партию, рассказывает про английскую школу и фортепьяно, распинается перед Романюком, а самого главного о своей дочери, оказывается, не знает. Молодость — понятно, сама была такой, весело жила, но ведь это были театр, танцы, как максимум — поцелую на лестнице. И только в 19 лет она впервые позволила мальчику… Тьфу, черт, не об этом думать надо. Романюк — ладно, и так никуда не денется, дело вообще не в мужиках, их-то как раз на Ольгин век, с ее личиком и фигурой, хватит. Вопрос в том, почему дочь скрыла, что у нее есть ухажер. Да не простой, а… Кто же этот оболтус? А вдруг это тот Леня? И когда они… Вот что надо было спросить! Как давно дочь скрывает свой роман? Впрочем, раз до постели дошло, то ситуация серьезная. Вплоть до… ну, если она в подоле принесет, тогда… Антонина Макаровна аж зубами заскрипела… Убить дуру мало! И как же она-то проглядела? А папашка… Тот вообще никогда ничего дальше своей логарифмической линейки не видел, а Ольгу всегда баловал, в куклы с ней играл. Вот и доигрались!