***
Я всё-таки рассказала Коро о той встрече, передала послание эрийца слово в слово, но волноваться меньше он не стал. С того разговора Коро, не отрываясь, смотрит в окно и постоянно к чему-то прислушивается. Он знает, что они недалеко, что они видят нас, и, кажется, боится — я отчётливо чувствую его эмоции сквозь свои собственные. Обнимаю, пытаясь, как раньше, забрать всё это, но бесполезно. Больше я не могу ему помочь, а он лишь улыбается, закрывая глаза, под которыми залегли серые тени. И я, подавшись вперёд, целую его. Осторожно, пытаясь отвлечь, и он сдаётся, отвечая.
Целую его смело, и его плечи, наконец, расслабляются. Он отбрасывает мысли о предстоящей дороге в Эрию, о преследователях. Ну же, всё хорошо, всё будет хорошо... Они не тронут нас, ведь не тронули тогда.
— Ты стала искренней, — Коро усмехается, опуская голову, и кладёт голову на моё плечо, пряча лицо. В его голосе звучит тень боли. — Я думал, что никогда не смогу до конца тебя понять и почувствовать. А сейчас чувствую. Ты счастлива?
В груди щемит, так приятно и тягуче, что губы сами расползаются в улыбке, а руки крепче сжимают спину мужчины.
— Да. Абсолютно. Я счастлива с тобой, Рауф, — вновь называю его настоящим именем, и мужчина вздрагивает, на секунду сжимая мою руку чуть крепче. До ушей доносится едва слышная просьба о том, чтобы я всегда звала его так, и я киваю, вновь называя это имя, растягивая звуки, пытаясь вложить в него всё, что чувствую. Рауф, услышь моё сердце. Рауф, я люблю тебя.
Вдох, и в груди огонь, воздух эрийца в моих лёгких. Наши пальцы переплетены, так правильно, словно наши тела идеально подходят друг другу. И тепло. Безумно тепло. Эта близость сводит с ума, и приходится стараться, чтобы не потерять голову, чтобы не потерять себя в водовороте чувств. Приходится держаться в сознании, чтобы услышать вопрос.
— Расскажи о своей мечте? О Парадизе, расскажи ещё раз, — Рауф отпускает меня, и холодный воздух обжигает, отрезвляет. А в его глазах, недавно таких тусклых, пылает огонь. Этот взгляд я видела на кладбище, когда эриец, нарушая священный запрет, едва касался кончиками пальцем могильной плиты отца. Ещё не оформившиеся вопросы тают, а мысли сами собираются в нужном порядке, выстраиваясь в чёткую линию.
Я говорю, вспоминая мельчайшие подробности, вспоминая эмоции отца, которые текли сквозь моё тело, заставляя плакать слезами Яна. И вновь на глаза наворачиваются слёзы — не мои. А Рауф смотрит в потолок, думая о чём-то своём, прижимая руки к напряжённому лицу.
— Знаешь, я всё ещё не верю в твой Парадиз. Но я верю в подобное предание, которое существует в Эрии. Никогда бы не подумал, но место, о котором ты говоришь, есть в легендах моей страны, только там упоминается не город, а что-то наподобие божества. Король духов. Как Князь в Немезисе — у нас правителей зовут Королями. Если найти его, предстать перед ним, то он прочтёт твою жизнь от начала до конца и исполнит одно заветное желание. Совсем как твой Парадиз, да? Давай найдём его, может быть, Король духов исполнит твоё желание? Может быть, это и есть твой Парадиз, ведь Янус Гарнен был наполовину эрийцем, а значит, вполне возможно, что он говорил об Эрии... Почему ты снова плачешь?
Он улыбается чуть снисходительно, протягивает руки, и я лишь киваю, не в силах сказать ни слова. Не нужно — Рауф понимает всё и так. Я растираю слёзы по лицу, а он смеётся. Я плачу, но я счастлива.
— Да, давай найдём его.