— Итак, раз ты, наконец, пришёл в себя окончательно и начал что-то вспоминать, я жду. Можешь начинать. Быстрее, у меня не так много времени! Расскажи мне всё! Пока ты метался в бреду, я сделал кое-какие пометки, и теперь просто не могу позволить себе уйти, ничего не узнав! Вот, слушай. Половина четвертого утра: через полтора часа после происшествия начал смеяться и ругаться на эрийском. Потом уснул. Четверть двенадцатого: звал некую Еву, обещая выполнить какую-то клятву. Замолчал только тогда, когда я изобразил женский голос. Половина двенадцатого: начал плакать, снова смеялся. Проклинал Забытый Город... Это если кратко, есть подробные записи прошлой ночи. Читать дальше?
— Не надо, — я начинаю смеяться, и мне хочется табаку, но парень забирает у меня папиросу, выбрасывая её прочь, и кидает кусок хлеба. Он выглядит недовольным. Кажется, сейчас у него лопнет терпение.
— Рассказывай. Считай это платой за то, что я возился с тобой и убитой девчонкой. Это меньшее, что я могу от тебя потребовать, — его движения становятся резкими и немного нервными, а в глазах загорается какая-то непонятная мне алчность. Он желает чего-то, желает так сильно, что готов на всё ради исполнения этого желания. Он жаждет моей истории? Но зачем? Для чего обычному человеку знать подобное? Разве что этот человек...
— Слушай, а ты случайно не тот Вальтер Шульц, что написал «Город потерянных сокровищ»?
Я вспомнил, где слышал его имя. Мы с Евой читали этот роман несколько лет назад. Самый молодой автор Немезиса, Вальтер Шульц, создал настоящий шедевр.
— Ох, ты узнал? — он усмехается и, отворачиваясь к окну, вздыхает. — Поэтому и прошу. Ты слишком заинтересовал меня, парень. Я хочу знать твою историю, всё от начала до конца.
— Чтобы создать ещё один роман?
— Кто знает, — он улыбается в пустоту, в нетерпении сжимая перо. Я смотрю на этого парня и вспоминаю строчки из «Города потерянных сокровищ». Строчки, которые когда-то едва не довели меня до слёз: «Я хочу, чтобы и меня тоже запомнили. Чтобы хотя бы кто-нибудь помнил моё имя. Это станет доказательством моего существования. Того, что я когда-то жил!»
Кто знает, может быть, его история станет доказательством нашего с Евой существования?..
— Мы с ней не родные брат и сестра. Приёмные дети Яна Харнетта. Граф Янус Гарнен, если быть точным, — Вальтер вздрагивает, но уже через мгновение берёт себя в руки, и перо начинает торопливо скрипеть о бумагу, а на лице парня отражается счастье. Он слушает внимательно, лишь изредка поднимая взгляд, он не задаёт вопросов. — Ева родилась в Доминионе и, будучи младенцем, заболела, и лекари не могли с этим ничего поделать. Тогда её мать, имени которой я не знаю, согрешила, обратившись к Забытому Городу за помощью. Обезумевшая мать, желавшая лишь спасти своего ребёнка. Народ Доминиона этого не простил. Они, ослепленные верой, трепещущие перед Забытым Городом, не простили эту женщину и Еву. Они пожелали казнить их. Я не знаю, что произошло с матерью, но маленькую Еву спас наш отец. Он похитил её за несколько часов до казни и скрылся. И уничтожил всё, что было с ней связано, даже её имя. Но он сделал это не по своей воле. Это была просьба её матери, которую спасти было уже невозможно. Кажется, отец был в эту женщину влюблён, поэтому выполнил её просьбу безоговорочно. Ян был верен ей до конца, до самой своей смерти. Я узнал это, когда прочёл его записи.
Я рассказываю всё от начала и до конца, всю свою жизнь, все самые сокровенные тайны, а он слушает, не перебивая, впитывает в себя все слова, словно губка, думая о чём-то своём.
— У отца было лишь единственное желание, которое он хотел исполнить, которое они с той женщиной когда-то дали друг другу. Найти Парадиз и встретиться там. Вновь обрести друг друга в легендарном городе, где исполняются все мечты. Но он не смог. Его убили. Он знал, что рано или поздно Доминион настигнет его под любой личиной и именем, и однажды наёмники до него добрались. Хотя кто-то говорил, что это было самоубийство. Но не добрались до Евы. Не успели — мы с сестрой покинули Иремарию. Мы поклялись, что исполним мечту отца и найдём этот Парадиз несмотря ни на что. Отец погиб, оставив мне единственное, за что я мог тогда цепляться — Еву. И я решил для себя, что стану её рыцарем, её опорой. Отец с детства готовил меня к этому, но я понял лишь после его смерти...
Я рассказываю всё от начала до конца, все свои догадки и мысли, а когда добираюсь до момента встречи с Евой на станции Тристана, Вальтер резко поднимает голову и тычет пером мне в лицо: