— Ив?.. — хочу подойти к ней, но ноги путаются в полах серых одежд, которые я не замечала до этого, и мне едва удаётся не упасть. Серые одежды... Поднимаю взгляд на Ив, а на ней белая больничная рубашка с вытянувшимся воротом.
«Поняла теперь? Я больше не Королева, я не могу ничего сделать. Поэтому забудь о том, чтобы исчезнуть. Теперь у тебя лишь один выход. Ты сможешь. Давай же, Новая Королева! Не смей даже заикаться об исчезновении, на твоих плечах теперь сила Забытого Города», — она замолкает, наблюдая за моим страхом, за моими слезами, а потом просто вздыхает и, после секундного колебания подойдя ближе, кладёт искалеченную руку на моё сердце. Когда слышится треск, когда на её запястье появляется ещё одна трещина, голос смягчается, глаза теплеют.
«Прости... Но пожалуйста, не сломайся сейчас. Спаси хотя бы Рауфа, ты ведь знаешь, что он не заслужил такого конца. Поэтому, прежде чем сдаться, отплати ему за всю его доброту и верни жизнь, которую разрушила».
Ладонь Ив на секунду становится твёрдой, я ощущаю лёгкий толчок в грудь и падаю назад. Тело вздрагивает, пронзённое мимолетной судорогой, а на глаза выступают слёзы, когда я понимаю, что вокруг меня не Забытый Город, а больничная палата с пронзительно-белыми стенами. Снова одна реальность, за спиной кровать. На мне не серые одежды, а белая рубашка, и ворот на ней цел, словно ничего и не было. Ни следа серости Забытого Города, ни следа присутствия Ив, но я чувствую, что она незримо рядом, слышу, как трескается её тело, как исчезает она сама, окончательно превращаясь в кокон, которым была я. Кокон, который разрушается из-за меня. Резкий взмах на грани судороги, и маленькое тусклое прикроватное зеркало падает, разрезая тишину больничной палаты резким звоном, а я бессильно опускаюсь на стул, смотря на маленькое пятно крови на полу, чувствуя чудовищное опустошение. Почти безразличие, словно на меня только что вывалили чью-то истерику, а я не в состоянии с этим справиться.
Но истерика здесь только у меня. Из горла вырывается усмешка, когда мысли, выстраиваясь в чёткую линию, начинают течь совсем не туда, куда нужно. Перед глазами мелькают картинки-воспоминания того, что я уже не видела, что было после того, как я едва не погибла от сердечного приступа.
— У неё остановилось сердце! — чей-то вскрик, и Ив, отбросив меня, заточив в клетку, где я не исчезну, ворвалась в реальность, принимая на себя смерть. Она успела спасти угасающий кокон, сбросив осколки в омут памяти, наполнив их своей собственной жизнью, но сама едва не погибла. Ив видела, как Рауфа схватили, моментально обездвижив, едва не убив. Он даже не сопротивлялся — его глаза были совершенно пустыми, почти чёрными от шока, а на лице застыла маска неверия и отрицания. Она видела, как его губы шептали одно лишь слово, пока кто-то пытался вновь завести остановившееся сердце, которое останавливалось после первого же удара до тех пор, пока дирижабль не приземлился на землю.
— Живи. Живи, пожалуйста...
Когда его уводили наёмники, Ив не могла пошевелиться — даже вздохнуть не могла. Тело слишком медленно возвращалось к жизни, лекари опаздывали. Она видела лицо Рауфа, осунувшееся и в один миг постаревшее — лицо старика, потерявшего последнюю надежду. На висках ранняя седина, плечи поникли, ослабли. Рядом с наёмниками он казался таким слабым. Он в последний раз обернулся, и огонёк в его глазах потух окончательно. Неизбежно. И лишь спустя мгновение, как его увели, пилот, убирая руки от груди, облегчённо вздохнул.
— Жива.
Я обхватываю свои плечи руками, пытаясь сохранить тепло, но холод пробирается под кожу. Почему это случилось, Ив? Почему сердце внезапно остановилось?.. И она словно обнимает меня, я чувствую её мягкое прикосновение, а слабый голос звучит не то в голове, не то где-то рядом:
«Не знаю... Я почувствовала это слишком поздно. Возможно, это из-за того, что мы покинули Немезис, отдалились от Забытого Города. Скорее всего тот «контракт», который я заключила с Агнессой и Княжной Анной, действует только в пределах этой страны, и поэтому, когда мы покинули её границы, жизнь, которую мне удалось вдохнуть в это тело, вновь погасла. Ведь сердце вновь начало биться стабильно только после того, как мы приземлились. Только вот кто стоял за этим: Немезис или Забытый Город — я не знаю...»
Перевожу взгляд за окно, туда, где за горизонтом гудит Стена, которой я не вижу, и становится горько, невыносимо горько. Последний шанс сбежать, вырваться из тисков Доминиона и обрести свободу растаял, умер. Случилось то, чего мы ожидать никак не могли. Я осталась одна, и меня вот-вот наверняка схватят, Рауфа уже схватили... Вспоминаю всё, сопоставляю факты, и в голове точной цепочкой выстраиваются мысли, идеи, что делать дальше. Ив прислушивается, и я чувствую, как она мрачнеет, не желая принимать это решение. Она тоже думает, отчаянно ищет выход, которого больше нет. Все пути назад перекрыты, дорога в Эрию стала тупиком. Остаётся только одно — идти туда, откуда мы так бежали.
«Ты действительно этого хочешь? Очень рискованно, Ева... Ехать в Доминион — то же самое, что добровольно затягивать верёвку на шее! Ты погибнешь и, возможно, зря», — она проявляется рядом со мной, прижимая руки к груди. Говорит о смерти, когда сама на пределе. Смотрю на трещины, которые добрались до её лица, которые узором разукрасили её шею, и чувствую дикую горечь. Ив, понимая, что я не отступлю, только обречённо кивает, вновь исчезая, а я открываю окно, впуская в палату холодный ветер, пахнущий дождём. Только прошу, дождись меня, Рауф, не сдавайся. Всё, что произошло — чудовищная ошибка. Из нас выжить должен ты.
— Прости, но я не смогу сдержать обещание, Рауф...